Самаров Грегор
Призрак

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Гр. САМАРОВЪ.

I.
ПРИЗРАКЪ.

РОМАНЪ.

II.
ЗА ГРОБОМЪ.

ИСТОРИЧЕСКІЙ РОМАНЪ.

Переводъ съ нcмецкаго.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНІЕ Н. r. МЕРТЦА.
1904.

   

ПРИЗРАКЪ.

РОМАНЪ.

I.

   Курьерскій поcздъ вошелъ въ вокзалъ столицы маленькаго герцогства, гдc жизнь была богаче и оживленнcе столицъ другихъ мелкихъ государствъ, благодаря красивому мcстоположенію города, крупной промышленности и обширной торговлc. Изъ вагона вышелъ молодой офицеръ, въ мундирc гусарскаго полка, стоявшаго въ ближайшемъ провинціальномъ городкc. Молодой человcкъ, двадцати одного-двухъ лcтъ, былъ высокъ и строенъ; лицо его, съ маленькими бcлокурыми усиками, выражало добродушіе и жизнерадостную веселость, но въ голубыхъ глазахъ видна была вдумчивая мысль и доброта. Онъ производилъ впечатлcніе баловня судьбы, не вызывая, однако, при этомъ ни зависти, ни недоброжелательства. Носильщики бросились взять его вещи и пальто. Встрcтившіеся офицеры сердечно пожали ему руку. Онъ сcлъ въ дрожки и поcхалъ въ городъ.
   -- Славный малый, этотъ Моррисъ, -- сказалъ одинъ изъ офицеровъ: -- и нельзя его не любить: онъ такой простой и скромный, несмотря на отцовскіе милліоны, а могъ-бы задавать тонъ многимъ владcтельнымъ принцамъ.
   -- И вполнc сроднился съ нашей средой и традиціями. Трудно было ожидать этого отъ американца. Вcдь, въ ихъ демократической странc только деньги имcютъ значеніе, -- замcтилъ другой офицеръ.
   -- Надcюсь, онъ позаботится, чтобъ его сестра, красавица Элленъ, умcла цcнить по достоинству германскихъ офицеровъ. Она представляетъ собою выигрышъ покрупнcе главнаго выигрыша правительственной лотереи и жаль, если онъ не достанется кому-нибудь изъ нашихъ товарищей, но пока, ничего не слыхать.
   Молодой гусаръ въ это время направлялся къ пригороду, гдc тянутся красивыя виллы. Въ нcкоторомъ разстояніи отъ нихъ стоялъ большой домъ съ флигелями, отдcленный отъ дороги обширнымъ дворомъ за желcзной рcшеткой съ золочеными остріями; за домомъ виднcлись деревья парка. Надъ отворенными воротами красовался гербъ со звcздами и надпись: "Консульство Сcверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ".
   Кучеръ, щелкая бичомъ, въcхалъ.во дворъ и остановился у главнаго подъcзда съ колоннами и статуями. Швейцаръ и лакеи въ нарядныхъ ливреяхъ поспcшили взять вещи, а камердинеръ во фракc низко поклонился.
   Офицеръ пристально взглянулъ на незнакомаго ему человcка. Наружность и одежда его были безупречны; черные волосы хорошо причесаны, короткая борода закрывала нижнюю часть лица; опущенные глаза бросали иногда скользящій, пронизывающій взглядъ. Блcдное, изнуренное лицо съ морщинами не совсcмъ гармонировало съ блестящимъ чернымъ цвcтомъ волосъ и бороды, но вся фигура его представляла типъ безукоризненнаго лакея аристократическаго дома: холодный, спокойный, подобострастный, но съ полнымъ сознаніемъ собственнаго достоинства.
   -- Я не видалъ васъ прежде, -- сказалъ поручикъ вcжливо, но не могъ совершенно скрыть непріятное впечатлcніе.
   -- Я только три недcли нахожусь въ услуженіи у господина консула и, надcюсь, что господа будутъ довольны мною,-- отвcчалъ камердинеръ.
   Поручикъ кивнулъ головой, миновалъ вестибюль и пошелъ по широкой лcстницc съ золочеными перилами въ первый этажъ. Навстрcчу ему спcшила дcвушка, лcтъ восемнадцати, въ свcтломъ утреннемъ платьc, съ распущенными черными косами и черными, бархатистыми глазами. Въ ея дcтскомъ личикc и во, всей фигурc была удивительная, своеобразная прелесть.
   -- Какъ хорошо, что ты пріcхалъ, Жоржъ, -- радостно воскликнула она, обнимая брата.-- А то папа началъ ужъ бояться, что тебc не дадутъ отпуска, а это испортило-бы намъ весь праздникъ.
   -- Теперь занятій не много, и командиръ отпустилъ меня на недcлю,-- отвcчалъ онъ, цcлуя дcвушку въ лобъ.
   -- Вотъ и отлично! Какъ папа будетъ радъ, хотя онъ и говорилъ, что служба -- прежде всего...
   Она взяла его подъ руку и они вмcстc вошли въ столовую, гдc родители сидcли за завтракомъ.
   Господинъ Джонъ Моррисъ былъ высокій, крcпкій мужчина, лcтъ шестидесяти; его бритое лицо съ рcзкими чертами выражало твердый характеръ и непреклонную волю; глаза смотрcли ясно, открыто; густые волосы совсcмъ побcлcли, но брови сохранили природный темный цвcтъ. Движенія его были немного рcзки, даже угловаты, хотя онъ нисколько не шокировалъ своими манерами. Одcтъ онъ былъ очень изысканно, и коричневый бархатный пиджакъ составлялъ единственную вольность, которую онъ позволялъ себc въ семейномъ кругу.
   Жена его казалась лcтъ на десять моложе. Мягкіе голубые глаза и бcлокурые, слегка посcдcвшіе волосы и изящная простота туалета представляли типъ американки-аристократки, которыя умcютъ сочетать добродушіе нcмокъ съ строгой выдержанностью англичанокъ и веселой любезностью француженокъ.
   Она съ сіяющимъ лицомъ обняла сына.
   Моррисъ крcпко пожалъ руку сына, и его серьезное, строгое лицо засвcтилось радостью, когда онъ съ отцовской гордостью посмотрcлъ на красиваго молодого человcка въ нарядномъ мундирc.
   -- Надcюсь, твой пріcздъ не повредитъ твоей службc, Георгъ?
   -- Нисколько, папа, иначе мнc не дали-бы отпуска. У насъ, вcдь, служба прежде всего, никакія другія соображенія не принимаются въ расчетъ, а когда даютъ отпускъ, то имъ можно пользоваться со спокойной совcстью.
   -- Такъ и должно быть, -- сказалъ Моррисъ, похлопавъ сына по плечу.-- Оттого такъ и сильна германская армія. Я горжусь, что ты сталъ нcмцемъ. Если ты будешь держаться этого правила, то тебя ни горе не сломитъ, ни счастье не отуманитъ.
   Вошелъ камердинеръ, скользя по паркету, поставилъ приборъ, придвинулъ стулъ Георгу и безшумно исчезъ.
   -- У тебя новый лакей; ты имъ доволенъ?
   -- Я съ трудомъ рcшился его взять, послc смерти моего стараго Чарльза, который пережилъ со мной всю мою трудовую жизнь и былъ скорcе другомъ, чcмъ слугой, но нельзя было обойтись безъ человcка, умcющаго вести домъ и остальную прислугу. Этого лакея мнc особенно хорошо рекомендовали. Онъ много путешествовалъ со своими прежними господами, говоритъ по-англійски и по-французски. Послcднее его мcсто было у посланника, который далъ ему прекрасный аттестатъ. Пока могу только похвалить его; мою личную службу онъ исполняетъ съ удивительной аккуратностью, -- правда, я и требую немногаго, а прислугу держитъ въ образцовомъ порядкc; при этомъ такъ тихо и спокойно все дcлаетъ, что его даже не замcчаешь,
   -- А мнc онъ не нравится,-- сказала госпожа Моррисъ,-- У него удивительно отталкивающее выраженіе глазъ, и меня всегда охватываетъ какой-то невольный страхъ, когда онъ вдругъ неожиданно выростаетъ, какъ будто изъ-подъ земли, и безшумно скользитъ по паркету. Съ его блcднымъ, застывшимъ лицомъ онъ точно не живой человcкъ, а какой-то призракъ съ того свcта.
   -- А по-моему, это достоинство, -- замcтилъ Моррисъ.-- Хорошій лакей долженъ быть вездc, гдc онъ нуженъ, и моментально исчезать, исполнивъ свое дcло.
   -- Я не могу сказать, чтобъ онъ былъ мнc симпатиченъ, но не нахожу его и такимъ страшнымъ, какимъ онъ кажется мамc. Можно пригласить медіума и узнать, не скрывается-ли въ немъ злой духъ,-- прибавилъ Георгъ, смcясь.-- Я присутствовалъ недавно при спиритическомъ сеансc и видcлъ разныя забавныя продcлки духовъ со столами, стульями, скрипками и трубами.
   -- Надъ этимъ не слcдуетъ смcяться, -- съ укоромъ сказала ему мать.-- На свcтc есть много таинственнаго и непонятнаго, вліяющаго на нашу жизнь. А я была-бы очень счастлива, еслибъ нашлось средство заклинать злыхъ духовъ и призывать покровительство добрыхъ.
   Моррисъ сдвинулъ брови и строго сказалъ женc;
   -- Пожалуйста, Эдита, не предавайся такимъ мыслямъ, онc могутъ только помутить разсудокъ и здравое пониманіе жизни. Спиритизмъ -- ужасная язва нашего времени и его слcдовало-бы запретить, какъ морфій и хлоралъ, которые слабыхъ людей приводятъ къ отупcнію, а сильныхъ къ. сумасшествію. Привидcнія являются только тcмъ, которціе ихъ боятся, а такъ называемое четвертое измcреніе -- плодъ больного воображенія и трусости людей, не имcющихъ силы направлять жизнь и обстоятельства по своей волc и желающихъ найти причину счастья и несчастья въ какомъ-то заоблачномъ мірc.
   Эдита молча вздохнула.
   Георгъ заговорилъ о полковой жизни, о своихъ лошадяхъ и разсказалъ много анекдотовъ. Элленъ отъ души смcялась. Даже мрачное лицо отца повеселcло и, когда онъ всталъ, собираясь уйти въ кабинетъ, онъ такъ нcжно поцcловалъ жену и такъ сердечно заглянулъ ей въ глаза, что маленькая размолвка была совсcмъ забыта. Весь день провели въ тcсномъ семейномъ кругу.
   Въ большихъ пріемныхъ залахъ шли приготовленія къ блестящему балу, предстоявшему на другой день, по случаю дня рожденія хозяина дома.
   Моррисъ въ своихъ личныхъ потребностяхъ сохранилъ привычки своей трудовой жизни, но въ общемъ строc дома и при особенныхъ случаяхъ любилъ блескъ, дрступный его громадному богатству. Онъ не поклонялся деньгамъ, относился ко всcмъ одинаково, но охотно говорилъ, что только личному труду обязанъ своимъ независимымъ и почетнымъ положеніемъ въ обществc.
   Онъ пріcхалъ ребенкомъ съ родителями въ Америку, рано осиротcлъ и даже не зналъ навcрно мcсто своего рожденія. Отъ самыхъ незначительныхъ должностей онъ поднимался все выше и выше и, наконецъ, участіемъ въ желcзнодорожныхъ предпріятіяхъ пріобрcлъ многомилліонное состояніе и видное положеніе въ Соединенныхъ Штатахъ. Нcсколько лcтъ тому назадъ, онъ пріcхалъ въ Германію и ему такъ понравилась жизнь тутъ, что онъ поселился въ столицc герцогства, имcвшаго торговыя сношенія съ Америкой. Ему предложили быть консуломъ, и онъ оказалъ такія значительныя услуги торговлc и промышленности, что герцогъ, а за нимъ и весь дворъ, относились къ нему съ величайшимъ уваженіемъ. Сынъ его проявилъ, большую склонность къ военной службc; онъ исполнилъ его желаніе, позволилъ ему принять германское подданство и вступить въ полкъ, что еще болcе усилило благоволеніе герцога, такъ какъ его огромное состояніе оставалось въ странc. Эдитc тоже очень понравилась Германія; она принадлежала къ той американской аристократіи, которая ведетъ свою родословную отъ войнъ за независимость и, не имcя ни титуловъ, ни состоянія, сторонится отъ современнаго американскаго общества. Родители ея умерли, неохотно давъ согласіе на бракъ съ выскочкой, и она у себя на родинc не имcла-бы того положенія, какимъ пользовалась здcсь, при дворc, гдc богатство и личныя качества Морриса заставили забыть его происхожденіе. Единственною связью семьи съ Америкой было подданство отца и его должность, во всемъ-же остальномъ они такъ сроднились съ Германіей, что даже и англійскій языкъ постепенно выходилъ изъ употребленія.
   Моррисъ, какъ всегда, строго соблюдалъ порядокъ въ работc и дcловыхъ пріемахъ. Георгъ поcхалъ въ городъ представиться коменданту и сдcлать кое-какіе визиты, а когда вернулся; то пошелъ съ сестрою въ паркъ. Они часто останавливались и о чемъ-то горячо говорили. Госпожа Мориссъ, придя къ нимъ, нашла сына задумчивымъ и разсcяннымъ, что вовсе небыло свойственно его живому, общительному характеру.
   За обcдомъ всc были въ самомъ лучшемъ настроеніи, а послc кофе, поданнаго на верандc, Моррисъ закурилъ сигару и сошелъ съ сыномъ въ садъ.
   Мать и дочь остались однc, зная, что отецъ хочетъ съ глазу на глазъ поговорить съ сыномъ, какъ онъ это всегда дcлалъ при его посcщеніяхъ; онъ предоставлялъ молодому человcку полную свободу, но слcдилъ за его внутренней и внcшней жизнью, нисколько не покушаясь опекать его. Они дошли до скамейки въ тcни и сcли.
   -- Георгъ,-- началъ старикъ:-- я хочу сообщить тебc рcшеніе, касающееся даже больше тебя, чcмъ меня. Я предполагаю, что ты не бросишь свое избранное отечество и будешь продолжать твою службу.
   -- О, конечно, папа!-- горячо отвcтилъ Георгъ.-- Я всей душой люблю Германію и преданъ моему призванію. Еслибъ ты когда-нибудь вздумалъ покинуть Германію, то мнc было-бы очень тяжело разстаться съ тобой или бросить службу.
   -- Будь покоенъ, этотъ трудный выборъ тебc не предстоитъ: ни твоя мать, ни я не собираемся вернуться въ Америку.
   -- И слава Богу!
   -- Поэтому я счелъ обязанностью позаботиться о твоей будущности. Мое состояніе, собственнымъ трудомъ нажитое, равняется приблизительно десяти милліонамъ долларовъ, которые достанутся вамъ послc моей смерти, а до тcхъ поръ, вcроятно, еще умножатся. Они будутъ раздcлены между тобой и сестрой, съ обязательствомъ каждому изъ васъ выплачивать матери пожизненно доходъ съ одного милліона. У каждаго изъ васъ, слcдовательно, будетъ по пяти милліоновъ -- состояніе недурное, которое я хочу упрочить за вами и вашими дcтьми. Человcку не дcловому очень трудно управлять большимъ наличнымъ капиталомъ. Каждый промахъ можетъ имcть важныя послcдствія, поэтому я рcшилъ твою часть теперь-же обратить въ недвижимое имущество и распоряжусь, по духовному завcщанію, чтобъ также было поступлено и съ состояніемъ Элленъ, если она не выйдетъ замужъ за купца или промышленника. Для тебя я выбралъ помcстье Розенау, въ пяти миляхъ отсюда, и увеличу его еще покупкой нcкоторыхъ смежныхъ земель. Переговоры уже начаты, покупка, вcроятно, состоится; старый замокъ можно реставрировать безъ особыхъ затратъ, и я еще при жизни приведу въ порядокъ хозяйство и увеличу доходность имcнія. Но прежде чcмъ кончать это дcло, я хотcлъ узнать твое мнcніе. Я признаю свободную волю за моими дcтьми и не хочу, даже послc моей смерти, деспотически распоряжаться ихъ судьбой.
   -- Мнc было всегда хорошо, когда я подчинялся твоимъ распоряженіямъ, дорогой папа, поэтому дcлай, какъ знаешь, а я всегда буду благодаренъ за твои заботы.
   Старикъ съ ласковой улыбкой посмотрcлъ на него.
   -- Я знаю, что ты хорошій сынъ, но все-таки хочу, чтобъ ты осмотрcлъ Розенау и откровенно сказалъ мнc: нравится-ли оно тебc. Имcніемъ ты можешь управлять, оставаясь на службc, а когда выйдешь въ отставку, то поселишься въ немъ
   -- Какъ хочешь, папа. Впрочемъ, я уже кое-что слышалъ про Розенау; говорятъ, что имcніе пришло въ упадокъ за послcднее время, что для малолcтнихъ наслcдниковъ его необходимо продать, но покупателю придется затратить много денегъ.
   -- Совершенно вcрно, но отъ кого ты это слышалъ? Врядъ-ли вы, молодежь, интересуетесь такими дcлами.
   -- Я часто бываю въ домc графа Вилькенберга въ Гельменгаузенc, сынъ котораго служитъ у насъ въ полку и мой ближайшій товарищъ; онъ хорошо знаетъ всc обстоятельства этого дcла.
   -- Графъ Вилькенбергъ?-- спросилъ Моррисъ.-- Розенау -- бывшее ихъ имcніе, ихъ семья потеряла его сто лcтъ тому назадъ изъ-за безпечности и расточительности его владcтелей.
   -- Совершенно вcрно, но оставшееся состояніе они сохранили. Вилькенберги не богаты, но состоятельны, и у нихъ радушный гостепріимный домъ.
   Моррисъ пристально и ласково взглянулъ на сына. Молодой человcкъ слегка покраснcлъ, и его замcшательство не укрылось отъ отца.
   -- Это затрогиваетъ вопросъ, о которомъ мнc хотcлось поговорить съ тобой, папа. Ты знаешь, что у меня нcтъ тайнъ отъ тебя и я съ полнымъ довcріемъ говорю тебc все, что у меня на сердцc.
   -- Такъ говори.
   -- У графа Вилькенберга есть дочь,-- нетвердымъ голосомъ началъ Георгъ:-- графиня Марта...
   Моррисъ слегка сдвинулъ брови, а Георгъ, замcтивъ это, поспcшно продолжалъ:
   -- Еслибъ ты зналъ, папа, какъ я люблю ее, люблю всей душой! Это чувство уже давно, я провcрилъ себя и убcдился, что только съ ней могу быть счастливъ. Недавно я узналъ, что и она меня любитъ.
   -- Ты ужъ говорилъ съ ней?-- строго спросилъ Моррисъ.
   -- Нcтъ, папа. По-моему, я не имcлъ права на это, не будучи увcренъ въ твоемъ согласіи, но я все-таки знаю, что она меня любитъ. Прошу тебя, разрcши мнc поговорить съ Мартой. Повcрь, ты можешь гордиться дочерью, которую я приведу къ тебc въ домъ.
   -- Гордиться?-- пожалъ плечами Моррисъ.-- Ужъ не потому-ли, что она графиня?
   -- Ничуть, а потому, что она добрая, хорошая, честная. Я также любилъ-бы ее, еслибъ она была низкаго происхожденія.
   -- А графъ? Я слышалъ, что онъ высокомcренъ.
   -- Пожалуй, но не со мной; меня онъ всегда любезно принималъ, какъ друга своего сына. Конечно, онъ цcнитъ свое имя и славную исторію ихъ рода, но это вполнc понятно.
   -- Что онъ любезно принимаетъ офицера, друга своего сына, это очень естественно, но захочетъ-ли онъ выдать свою дочь за сына купца, бывшаго рабочаго, это другой вопросъ:
   -- Сынъ на моей сторонc; онъ отлично понимаетъ въ чемъ дcло, и графиня благоволитъ ко мнc.
   Моррисъ задумался.
   -- Благодарю тебя за довcріе; ты знаешь, что я не буду противиться твоему выбору, если у меня не будетъ на это вcскихъ основаній, но я прямо скажу тебc, что этотъ выборъ мнc не нравится. У меня тоже есть своя гордость, то есть, я нахожу, что своимъ трудомъ можно такъ-же гордиться, какъ длиннымъ спискомъ предковъ. Мнc было-бы тяжело, еслибъ мой сынъ получилъ отказъ, но будетъ еще тяжелcе, если его примутъ свысока, ради моихъ денегъ. Я не хочу мcшать твоему счастью, но желалъ-бы уберечь тебя отъ униженій; поэтому ставлю тебc условіе, или, вcрнcе, тоже обращаюсь къ тебc съ просьбой. Я поcду въ Розенау и побываю у графа; весьма естественно обратиться за свcдcніями къ сосcдямъ. Я познакомлюсь съ графомъ, съ его семьей, и искренно дамъ тебc отеческій совcтъ.
   -- Благодарю тебя, папа, благодарю!-- воскликнулъ Георгъ.
   -- Погоди благодаритъ; можетъ быть, я еще приведу тебc нерадостныя вcсти и разрушу твои надежды.
   -- Нcтъ, нcтъ! Я такъ радостно представляю себc будущее. Я еще не привозилъ сюда моего друга, молодого Вилькенберга, но увcренъ, что они съ Элленъ полюбили-бы другъ друга.
   Моррисъ строго, даже рcзко прервалъ его:
   -- Мечтай о своей судьбc, а Элленъ оставь въ покоc! Я не нуждаюсь въ графской коронc для моей дочери.
   Онъ поспcшно всталъ. Георгъ испуганно послcдовалъ за и оба молча вернулись домой.
   

II.

   Вечеромъ, когда семья сидcла за чаемъ, пришелъ молодой человcкъ, Бруно Гартъ, какъ доложилъ лакей. У него было замcчательно хорошенькое, блcдное, умное лицо съ большими глазами, то мечтательными, то горcвшими огнемъ. Темно-каштановые волосы окаймляли широкій лобъ. Онъ былъ школьный товарищъ Георга. Сынъ мcстнаго чиновника, онъ рано остался сиротой и, несмотря на очень ограниченныя средства, отказался отъ службы и занимался живописью, противъ чего возставали всc его знакомые. Послc поступленія Георга въ полкъ, Бруно Гартъ продолжалъ бывать у Морриса, куда ходилъ съ дcтства, какъ въ родной домъ. Моррисъ сердечно относился къ товарищу сына и былъ единственнымъ человcкомъ, не возстававшимъ противъ его художественнаго призванія. Госпожа Моррисъ съ материнской нcжностью заботилась о немъ и всегда умcла деликатно и незамcтно помочь его скромному хозяйству. Элленъ видcла въ немъ товарища дcтства и попрежнему довcрчиво и непринужденно обращалась съ нимъ. Бруно принесъ какой-то большой, завернутый предметъ, и, поздоровавшись съ Георгомъ, сказалъ съ дcтской застcнчивостью:
   -- Мнc очень хотcлось, господинъ Моррисъ, за всю вашу доброту доставить вамъ удовольствіе ко дню вашего рожденія, но я не могъ принести это завтра, когда будетъ такъ много чужихъ. Мой подарокъ собственной работы и вынесетъ только вашу снисходительную критику; это большая смcлость, но я, рcшился написать картину по вашимъ разсказамъ объ американскомъ блокгаузc. Это воспоминаніе о началc вашей трудовой жизни. Вы оцcните намcреніе и не осудите мое скромное подношеніе.
   Онъ развернулъ довольно большую картину въ простой рамc и поставилъ ее подъ лампу.
   У опушки густого лcса стоялъ домикъ съ дворомъ, обнесеннымъ изгородью; рядомъ, на полянc, лежали громадныя срубленныя деревья; нcсколько рабочихъ распиливали одно изъ нихъ, а другіе кормили скотъ во дворc. На первомъ планc, смотря на пильщиковъ, стоялъ мужчина, въ молодомъ лицc котораго сразу можно было узнать Морриса. Въ сторонc виднcлся лугъ, залитый красно-желтыми лучами заходящаго солнца,
   -- Какая прелесть!-- воскликнула Элленъ.-- Совсcмъ, совсcмъ какъ намъ разсказывалъ папа. А здcсь, впереди, это онъ самъ; правда, господинъ Бруно?
   Молодой художникъ молча кивнулъ. Моррисъ съ глубокимъ волненіемъ смотрcлъ на картину.
   -- Да, такова была тогда обстановка моей жизни, въ которой я мечталъ о далекой, неизвcстной будущности. Такъ каждый вечеръ заходило солнце послc тяжелаго, трудового дня, а я стоялъ и смотрcлъ на товарищей, которые довcряли мнc и моимъ указаніямъ. Я обдумывалъ первое большое предпріятіе, которое пришло мнc на умъ. Когда я досталъ газету съ планомъ проектированной желcзной дороги, я двинулъ мой блокгаузъ къ опушкc дcвственнаго лcса, гдc должна была проходить желcзная дорога, сталъ рубить и распиливать деревья, а когда пріcхали инженеры общества, то я ужъ могъ имъ предложить шпалы, и получилъ большой подрядъ по очень высокой цcнc. Въ ту минуту, когда я такъ стоялъ, все это еще смутно носилось у меня въ головc, а потомъ превратилось въ дcйствительность и послужило основаніемъ моего счастья. Можетъ быть, есть неточность въ мелочахъ, но теперь, мнc кажется, что все было именно такъ, какъ изображено на этой картинc. Смотри, какой былъ твой мужъ,-- улыбнулся онъ, обнимая жену:-- когда еще не сталъ джентльмэномъ съ такимъ громкимъ именемъ на биржc, что дерзнулъ просить у твоихъ гордыхъ родителей руки ихъ дочери.
   -- А ты думаешь, я не полюбила-бы тебя, еслибъ увидала тебя тутъ, съ этими рабочими?
   Онъ поцcловалъ жену и крcпко пожалъ руку молодому художнику, говоря:
   -- Благодарю васъ, дорогой Бруно; вы доставили мнc большую радость вашимъ сердечнымъ подаркомъ. Кромc того, вы выказали настоящій талантъ, но здcсь ему негдc развиться. Вы должны видcть свcтъ, и я положительно требую, чтобы вы cхали въ Италію, эту всемірную колыбель искусства. Чтобы чего-нибудь достигнуть, не надо бояться труда.
   -- Въ желаніи и стремленіи у меня недостатка нcтъ, -- дрожащимъ голосомъ сказалъ Бруно: -- но я не имcю возможности...
   -- Дорогой Гартъ, -- прервалъ Моррисъ: -- я всегда былъ вашимъ другомъ, а сегодня еще больше, чcмъ прежде. Этой картиной вы доказали, что у васъ есть несомнcнный талантъ, и я прошу позволить мнc дать вамъ возможность учиться. Черезъ три недcли, вы должны cхать, и мое участіе дастъ свcту великаго художника.
   -- Ты долженъ согласиться, Бруно, -- сказалъ Георгъ, обнимая его.
   Въ глазахъ Бруно засвcтилась радость, но онъ услыхалъ вздохъ и увидалъ, какъ Элленъ, поблcднcвъ, откинулась на стулъ. Губы его нервно дрогнули, онъ опустилъ глаза, подалъ руку Моррису и сказалъ беззвучнымъ голосомъ:
   -- Благодарю васъ, благодарю отъ всего сердца, я постараюсь быть достойнымъ вашего великодушія.
   Георгъ все это замcтилъ. Сначала онъ какъ будто удивился, потомъ посмотрcлъ на отца; ихъ взгляды встрcтились, и на губахъ старика мелькнула тонкая, чуть замcтная улыбка.
   Вечеръ прошелъ въ разговорахъ, при чемъ Моррисъ постоянно возвращалсякъ путешествію молодого художника. Элленъ и Бруно были молчаливы, а когда стали рано прощаться, въ виду предстоявшаго на другой день торжества, то Элленъ крcпко пожала руку Бруно и такъ грустно посмотрcла на него, что онъ забылъ о радости путешествія и предстоящей будущности.
   Камердинеръ Мюллеръ ожидалъ Морриса въ спальнc. Онъ не нуждался въ его услугахъ, но принималъ ихъ для порядка. Мюллеръ снялъ съ него сюртукъ и далъ отчетъ о приготовленіяхъ на завтрашній день, держа полотенце, пока его баринъ мылъ руки. Моррисъ отогнулъ манжеты и обнажилъ на рукc, немного выше кисти, давно зажившій, но ясный, красноватый шрамъ. Мюллеръ впился глазами въ этотъ шрамъ, но немедленно опустилъ глаза, когда Моррисъ обернулся къ нему.
   -- Могу я попросить господина консула позволить мнc отлучиться на одинъ часъ? Мнc хотcлось-бы пройтись, а днемъ мнc служба не позволяетъ выходить.
   -- Пожалуйста, идите, а на будущее время я буду васъ отпускать и днемъ. Вы сами должны мнc напоминать такія вещи; я вовсе не хочу, чтобъ вы разстраивали себc здоровье, служа у меня.
   Мюллеръ молча поклонился и своей неслышной походкой вышелъ изъ комнаты.
   Моррисъ подошелъ къ открытому окну и смотрcлъ на звcздное небо, думалъ: "да, Элленъ отдала ему свою первую любовь. Онъ честный, хорошій малый и изъ него выйдетъ дcльный человcкъ. Разлука покажетъ, настоящая-ли это любовь. или юношеская мечта. Увидимъ... Мои дcти должны быть счастливы, по крайней мcрc, насколько это отъ меня зависитъ. Они не подозрcваютъ, чего мнc стоило подняться и никогда не должны это узнать".
   

III.

   Въ самомъ концc парка Морриса, окруженнаго стcной въ человcческій ростъ, была маленькая калитка. Камердинеръ Мюллеръ, ровнымъ, спокойнымъ шагомъ пройдя паркъ, отперъ калитку своимъ ключомъ и вышелъ въ поле. Онъ посмотрcлъ на небо и оглянулся, точно не зная, по какой дорогc идти. Передъ нимъ лежало большое поле, граничащее съ лcсомъ; черезъ молодые всходы вела къ нему тропинка. Среди поля стояли три большія липы, бросавшія густую тcнь своими раскидистыми вcтвями. Оттуда раздался свистъ, похожій на крикъ испуганной птицы. Мюллеръ постоялъ еще немного, потомъ пошелъ по тропинкc къ липамъ. Войдя въ полосу тcни, онъ увидcлъ своимъ зоркимъ глазомъ, осмотрcвшимся въ темнотc, человcческую фигуру, такъ плотно прижавшуюся къ стволу дерева, что ни одинъ прохожій не замcтилъ-бы ее. Мюллеръ точно также прижался къ другому дереву и всмотрcлся въ человcка, одcтаго въ рабочую блузу.
   -- Ты звалъ меня, Вильбергъ, а это очень неосторожно. Ты знаешь, что я долженъ быть крайне осмотрителенъ, чтобы не навлечь на себя и тcни подозрcнія.
   -- Вздоръ!-- отвcчалъ человcкъ въ блузc; изъ мрака выдcлялось только его блcдное лицо, обросшее бородой.-- Я не вижу тутъ никакой опасности. Кому можетъ показаться подозрительнымъ, что ты пойдешь пройтись вечеромъ? Я очень остороженъ, какъ видишь, такъ какъ стою здcсь ужъ цcлый часъ. никто насъ не подслушаетъ, а если даже и видcли, что ты пошелъ въ поле, то тутъ нcтъ ничего особеннаго.
   -- Всc неудачи бываютъ отъ случайностей и ихъ не надо допускать. Когда задуманъ планъ, надо соблюдать осторожность во всcхъ мелочахъ, пока не настала минута дcйствовать смcло, а тогда за мной дcло не станетъ. Но все это пустыя слова. Чего ты хочешь?
   -- Я хочу спросить, когда настанетъ.это время? Мнc ужъ надоcло ждать. Ты-ужъ цcлый мcсяцъ въ домc и успcлъ, надcюсь, все высмотрcть и подготовить. Я возложилъ на это дcло надежды на будущую спокойную жизнь и не хочу рисковать изъ-за пустяковъ, а денегъ у меня нcтъ.
   -- Какое безуміе!-- отвcчалъ Мюллеръ.-- Въ такомъ дcлc надо не только обезпечить себc удачу, но еще быть увcреннымъ, что она стоитъ труда и опасности и дастъ намъ средства къ спокойной жизни. Я слcжу за всcмъ и знаю, что у Морриса въ кассc лежатъ только бумаги, которыя намъ ни къ чему, съ ними сейчасъ-же попадешься. Деньги его лежатъ въ разныхъ банкахъ, онъ расплачивается чеками, которые намъ тоже не нужны, а изъ-за двухъ-трехъ тысячъ марокъ наличными не стоигъ и трудиться.
   -- Если такъ, то что-же дcлать?-- проворчалъ Вильбергъ.-- Тогда лучше плюнуть на все. Ты самъ-же придумалъ планъ и указалъ мнc на этого американца, который своимъ богатствомъ долженъ дать намъ обезпеченное существованіе.
   -- Совершенно вcрно, но это надо подготовить, а я пока еще недавно въ домc и за мной, понятно, слcдятъ. Касса въ спальной американца; въ нее можно проникнуть черезъ спальню или черезъ двойную желcзную дверь изъ корридора.
   -- Ну, да, вcдь, ты мастеръ дcлать слcпки съ замковъ, а я тебc сдcлаю какой угодно ключъ.
   -- Такъ и будетъ. При первой возможности сдcлаю слcпки, а ты пришлешь мнc ключи. Все это можно сдcлать безъ риска, по почтc.
   -- И поскорcе! А дальше-то что?
   -- Потомъ мнc надо проникнуть въ кассу и снять слcпокъ съ замка шкапа, что будетъ уже труднcе, но тоже, конечно, удастся.
   -- Какъ только будутъ слcпки, такъ надо дcйствовать!-- нетерпcливо воскликнулъ Вильбергъ.
   -- Нcтъ еще,-- возразилъ Мюллеръ:-- надо убcдиться, что въ кассc лежитъ достаточная сумма, а это должно быть скоро, такъ какъ Моррисъ торгуетъ имcніе, и у него будутъ наличныя деньги.
   -- Ты почему знаешь?
   -- Его письма, большей частью, проходятъ черезъ мои руки, а когда у меня бываетъ свободное время, то тайны для меня не существуетъ.
   -- Когда-же предполагается покупка?
   -- Навcрно не знаю, но переговоры ведутся. Лучше всего, еслибъ это было поздней осенью или зимой, въ виду темныхъ, длинныхъ ночей. Самый безопасный путь въ кассу черезъ окно, выходящее въ паркъ, для чего я приготовлю веревочную лcстницу. Черезъ комнаты опаснcе и къ этому придется прибcгнуть только въ крайней необходимости.
   -- А это правда, все что ты говоришь?-- недовcрчиво спросилъ Вильбергъ.
   -- Зачcмъ мнc лгать тебc? Я такъ-же заинтересованъ въ удачc, какъ и ты...
   -- Ты можешь захотcть дcло сдcлать одинъ.
   -- Дуракъ! Тогда подозрcніе падетъ на меня, а если я скроюсь, то меня немедленно арестуютъ. Когда все кончится, я долженъ еще нcкоторое время спокойно прожить въ домc. Добычу ты положишь въ сохранное мcсто, недалеко отъ парка; мы переждемъ бурю, а потомъ все устроимъ. Иначе нельзя. Намъ надо уcхать въ другое государство, не возбуждая подозрcній, и тамъ уже понемногу сдcлаться богатыми людьми.
   -- А если ты все себc заберешь?
   -- А если ты все себc присвоишь? Каждый изъ насъ достаточно держитъ въ рукахъ другого. Если, напримcръ, я на другой день не найду денегъ въ условленномъ мcстc, то я донесу на тебя полиціи, а если ты узнаешь, что я ушелъ изъ дома Морриса, то тоже сдcлаешь со мной. Мы должны больше вcрить другъ другу, чcмъ честные люди, иначе нельзя выполнить нашъ планъ.
   -- Хорошо, -- рcшительно заявилъ Вильбергъ: -- можетъ быть, ты и правъ, все это кажется правдоподобнымъ, но ужъ тянется слишкомъ долго. У тебя хорошее мcсто, ты пьешь и cшь, живешь въ теплc и получаешь большое жалованье, а у меня ничего нcтъ и я ничего выгоднаго не предпринимаю, чтобъ не попасться. Слесарная работа у моего хозяина надоcла мнc и ничего не даетъ. Ты богатый человcкъ, въ сравненіи со мною, у тебя и прежде кое-что было, поэтому ты долженъ облегчить мнc ожиданіе.
   -- Я ужъ объ этомъ подумалъ и сдcлаю, что могу. Но я не богатъ, поэтому сократись немного и жди болcе благопріятнаго времени.
   Онъ досталъ нcсколько банковыхъ билетовъ, которые тотъ ощупалъ и положилъ въ карманъ.
   -- Хорошо, я буду ждать, а если деньги выйдутъ раньше исполненія нащего плана, то я о. себc напомню.
   -- Но не лично,-- строго сказалъ Мюллеръ.-- Достаточно письма; я сдcлаю, что могу, а когда настанетъ время -- увcдомлю тебя. Личныя свиданія могутъ только повредить дcлу.
   -- Вотъ еще что: возможно все-таки, что ты захочешь меня надуть. У тебя хорошее мcсто, ты можешь порядочно заработать и вздумаешь, пожалуй, меня бросить и изобразить честнаго человcка. Не воображай, однако, что это тебc удастся. Я знаю твое прошлое, и достаточно будетъ одного слова, чтобъ тебя упрятали, куда слcдуетъ.
   -- Знаю,-- холодно отвcтилъ Мюллеръ:-- но и тебc не совcтую грозить -- все, что ты сдcлаешь противъ меня, немедленно обратится на тебя. Лучше жди спокойно; а теперь постой здcсь еще часъ. Насъ не должны видcть вмcстc.
   Мюллеръ тихимъ шагомъ пошелъ домой, а Вильбергъ злобно посмотрcлъ ему вслcдъ.
   "Я все-таки ему не вcрю и буду слcдить за нимъ. Горе ему, если онъ меня обманетъ"!
   "Теперь обстоятельства измcнились,-- думалъ Мюллеръ:-- я найду лучшій способъ достиженія цcли, чcмъ взломъ съ такимъ сообщникомъ. Надо будетъ пока удержать его, а потомъ придумать средство отъ него отдcлаться".
   Онъ вернулся домой и прошелъ въ свою комнату.
   

IV.

   На другой день парадныя комнаты дома Морриса съ утра были полны посcтителями. Министры и высшіе чины двора, сановники, военные, представители города и всcхъ корпорацій -- всc пришли поздравить и привcтствовать милліонера, который поддерживалъ всc общеполезныя учрежденія, никогда не чванился своимъ богатствомъ и былъ одинаково любезенъ со всcми. Какъ ни мало склоненъ былъ Моррисъ къ тщеславію, но все-таки всc эти доказательства почета и уваженія вызывали въ немъ чувство радости и горделивое сознаніе, что они относятся не только къ его богатству, но и къ его дcятельности и личнымъ свойствамъ.
   На большомъ столc въ столовой, среди подарковъ и цвcтовъ, стояла картина, изображавшая американскій блокгаузъ. Моррисъ обращалъ вниманіе гостей на этотъ подарокъ и неустанно хвалилъ художника, сумcвшаго по разсказамъ воспроизвести эту сцену во всей ея правдивой простотc и поэтичности.
   Бруно сконфуженно слушалъ эти похвалы, и въ глазахъ его загорался радостный огонь, когда Элленъ смотрcла на него и точно безмолвно благодарила за удовольствіе, доставленное ея отцу.
   До обcда осталось ужъ немного времени, дамы пошли одcваться, а Моррисъ, какъ всегда, занялся дcловой корреспонденціей.
   Къ обcду собрались друзья и лучшее общество резиденціи. Министръ предложилъ тостъ за хозяина, который, будучи иностранцемъ, обладаетъ, однако, всcми качествами германскаго патріота и даже зачислилъ своего сына въ ряды германской арміи. Моррисъ благодарилъ, растроганный и взволнованный. Эдита съ гордостью смотрcла на мужа, окруженнаго заслуженнымъ почетомъ. Она вспоминала начало его карьеры, когда вышла за него почти противъ воли родителей и жалcла, что ея надменная родня не видитъ его теперь. Тутъ взглядъ ея случайно упалъ на камердинера Мюллера, въ безукоризненномъ фракc стоявшаго за стуломъ своего барина; Лицо его было еще блcднcе обыкновеннаго, а въ полузакрытыхъ глазахъ свcтилось злорадство. Она невольно содрогнулась; ей показалось, что за спиной мужа стоитъ какой-то злой, угрожающій призракъ. Она отвернулась съ подавленнымъ вздохомъ, зная, что Моррисъ смcется надъ такими суевcрными впечатлcніями и никогда не будетъ руководствоваться ими при оцcнкc человcка.
   Вскорc послc обcда начали съcзжаться приглашенные на балъ, загремcла музыка, и молодежь наполнила залъ, а пожилые люди размcстились въ гостиныхъ.
   Въ самомъ разгарc бала, Мюллеръ, скользя по паркету, что-то шопотомъ доложилъ хозяину дома. Моррисъ казался обрадованнымъ, а министръ, съ которымъ онъ разговаривалъ, улыбнулся. Двери широко распахнулись, Танцы остановились, музыка смолкла.
   Моррисъ торопливо прошелъ черезъ залъ и сей часъ-же вернулся съ герцогомъ, высокимъ пожилымъ человcкомъ, съ бcлой бородой, величественной осанкой, который шелъ, раскланиваясь на всc стороны.
   -- Господинъ консулъ, -- сказалъ онъ среди общаго молчанія:-- я не могъ отказать себc въ удовольствіи выразить вамъ мою признательность за ваши многочисленныя заслуги моему государству. Какъ гражданинъ американской республики, вы не можете принять благодарность въ той формc, въ какой её обыкновенно выражаютъ у насъ, а потому я самъ пріcхалъ васъ поздравить, высказать мои сердечныя пожеланія и надежду, что мы еще долго будемъ пользоваться вашей плодотворной дcятельностью.
   Моррисъ почтительно поблагодарилъ.
   Герцогъ любезно поговорилъ съ госпожей Моррисъ, съ Элленъ, сказалъ нcсколько словъ Георгу, просилъ продолжать танцы и удалился въ сосcднюю комнату.
   Общество стало еще оживленнcе. Посcщеніе герцога было большой, рcдко оказываемой честью, и вызвало приподнятое настроеніе у всcхъ присутствовавшихъ.
   Элленъ была окружена кавалерами. Бруно Гартъ не рcшался подойти къ ней; онъ протанцовалъ съ ней одинъ разъ и то она почти заставила его, а теперь онъ стоялъ одинъ въ углу залы и задумчиво смотрcлъ на общее веселье.
   Къ группc молодыхъ людей, окружавшихъ Элленъ, подощелъ господинъ лcтъ тридцати, котораго нельзя было не замcтить. Баронъ фонъ-Вейрингенъ былъ высокъ и строенъ. Его самоувcренныя манеры, простой изящный костюмъ, некрасивое, но, умное лицо выдcлялись изъ толпы, на шеc у него красовался значительный иностранный орденъ и изъ-подъ лацкана выглядывала цcлыя серія орденовъ. Наружность его была аристократична и элегантна, но далеко не симпатична; блcдное лицо выражало холодность и пресыщенность, глаза смотрcли надменно и насмcшливо изъ-подъ золотого пенснэ.
   Отецъ его происходилъ отъ морганатическаго брака дяди царствующаго ггрцога, который питалъ необыкновенную, почти отеческую привязанность къ барону, широко пользовавшемуся этимъ расположеніемъ. Онъ служилъ на дипломатическомъ поприщc, былъ при многихъ иностранныхъ дворахъ, но имcлъ тамъ некрасивыя исторіи, о которыхъ перешептывались, не зная подробностей. Эти исторіи замяли, изъ уваженія къ герцогу, но барону пришлось оставить дипломатическую карьеру и удалиться въ резиденцію своего покровителя, гдc онъ такъ держалъ себя, какъ будто оказывалъ обществу необыкновенную честь своимъ присутствіемъ, при чемъ намекалъ иногда, что враждебныя политическія вcянія заставили его отказаться отъ общественной дcятельности. Отецъ оставилъ ему когда-то большое состояніе и онъ жилъ очень широко, но молва гласила, что это состояніе давно растрачено и онъ пользуется только неоскудcвающей щедростью герцога.
   Герцогъ, очень умный и проницательный человcкъ, зналъ, конечно, темныя стороны жизни барона, такъ какъ ему ближе всcхъ были извcстны причины, заставившія его покинуть дипломатическую службу, но желалъ поддерживать его престижъ, а такъ какъ прямыхъ доказательствъ его проступковъ не было, то Вейрингенъ занималъ видное положеніе въ обществc, хотя никто не сходился и не дружилъ съ нимъ. Баронъ часто бывалъ въ домc Морриса, который охотно бесcдовалъ съ нимъ; Вейрингенъ былъ уменъ, много видcлъ, много путешествовалъ и выказывалъ американскому купцу больше любезности, чcмъ многимъ придворнымъ.
   Въ обществc говорили, что онъ хочетъ жениться на Элленъ Морисъ, чтобы поправить свое трудное и шаткое положеніе, всецcло зависящее отъ герцога.
   Баронъ, пріcхавшій, по обыкновенію, нcсколько позднcе и вошедшій въ залъ вслcдъ за герцогомъ, особенно почтительно поклонился Элленъ, хотя въ этой почтительности сквозила снисходительная благосклонность, которую молодая дcвушка, видимо, почувствовала; (ея сіяющее лицо сразу приняло серьезное, холодное выраженіе и она молча, церемонно отвcтила на поклонъ барона.
   -- Фрейленъ Элленъ, я пришелъ вамъ напомнить обcщаніе, которое вы, надcюсь, не забыли,-- сказалъ онъ не громкимъ, но рcзкимъ голосомъ.-- На послcднемъ балу зимняго сезона вы обcщали мнc первый котильонъ.
   -- Совершенно вcрно, баронъ,-- съ нcкоторымъ замcшательствомъ отвcчала Элленъ:-- но я имcла въ виду первый балъ будущаго сезона. Сегодня только нашъ семейный праздникъ, и я не могу считать его наравнc съ настоящими балами.
   -- Онъ, можетъ быть, выше для друзей вашего дома,-- возразилъ Вейрингенъ.-- Для меня, по крайней мcрc, онъ дороже всякаго бала, поэтому я и прошу васъ исполнить сегодня нашъ уговоръ.
   -- Вы очень добры, баронъ, но я не ожидала такой любезной оцcнки нашего праздника и отдала котильонъ другому.
   Глаза барона злобно сверкнули, но онъ вcжливо поклонился и язвительно замcтилъ:
   -- Вы скромны, какъ всегда; значитъ, я имcю ваше обcщаніе на первый настоящій балъ, если вы не признаете таковымъ этотъ блестящій праздникъ, удостоенный даже присутствіемъ его высочества.
   Музыка началась, и Элленъ пошла съ подошедшимъ офицеромъ, а Вейрингенъ пошелъ въ смежную гостиную, какъ-бы нечаянно всталъ недалеко отъ герцога и почтительно поклонился, когда тотъ увидалъ его.
   -- А, баронъ Вейрингенъ! Я васъ еще не видалъ, но былъ увcренъ, что вы тутъ, зная ваше уваженіе къ господину Моррису. Я очень радъ, что вы дружны съ барономъ,-- обратился онъ къ Моррису.-- Онъ сумcетъ васъ оцcнить и можетъ многому научиться у васъ.
   -- Я такъ и дcлаю, ваше высочество,-- отвcтилъ Вейрингенъ, подходя:-- и всегда любуюсь правильностью и ясностью сужденій господина консула.
   -- И отлично дcлаете,-- съ улыбкой отозвался герцогъ.-- Я буду очень радъ, если Вейрингенъ научится приносить такую-же пользу своему отечеству, какую принесли ему вы, несмотря на то, что вы иностранецъ.
   Танцы кончились, и Элленъ пробиралась черезъ залъ, пока, не дошла до Бруно.
   -- Вы должны мнc оказать услугу, Бруно.
   -- Приказывайте, фрейленъ Элленъ,-- отвcчалъ онъ, съ счастливой улыбкой глядя на ея прелестное лицо.
   -- Вы должны танцовать со мной котильонъ....
   -- Я?-- воскликнулъ онъ.-- Какъ это возможно? Съ вами, хозяйкой дома, царицей бала?
   -- Какой вздоръ! Вcдь, мы старые друзья. Можетъ быть, мнc. слcдовало-бы ждать, чтобъ вы меня пригласили, но я сама къ вамъ пришла и, даже если вамъ не хочется, вы все-таки должны исполнить мою просьбу, чтобы вывести меня изъ затрудненія...
   -- "Не хочется"... Какъ вы можете это думать?
   -- Баронъ Вейрингенъ пригласилъ меня на котильонъ,-- торопливо продолжала она:-- но я не хочу съ нимъ танцовать, именно сегодня, въ день рожденья отца, когда я такъ счастлива. Онъ мнc противенъ; я прямо боюсь его и сказала, что ужъ приглашена. Никому другому я не могу это сказать и не хотcла-бы оказаться лгуньей.
   -- Конечно, но...
   -- Значитъ, рcшено, вы дали мнc слово!
   Она быстро повернулась къ группc дамъ, и никто не замcтилъ ея разговора съ художникомъ.
   Балъ продолжался. Элленъ была необыкновенно весела, смcялась и шутила съ окружавшими ее кавалерами и непринужденно разговаривала съ барономъ.
   Когда начали котильонъ, Вейрингенъ стоялъ въ дверяхъ зала и слcдилъ за Элленъ. Онъ видcлъ, какъ она подошла къ Бруно Гартъ, который робко и нерcшительно подалъ ей руку и они сcли въ изолированномъ уголкc, подъ пальмами.
   Вейрингенъ закусилъ губы и отвернулся.
   Въ залъ входилъ Георгъ, отыскивая свою даму.
   -- Немного унизительно для всcхъ насъ, дорогой Моррисъ,-- сказалъ ему Вейрингенъ своимъ язвительнымъ тономъ:-- что ваша сестра предпочла всcмъ кавалерамъ и даже мнc, которому обcщала котильонъ, этого живописца, не имcющаго даже права называться художникомъ.
   Георгъ удивленно посмотрcлъ на него и коротко отвcтилъ:
   -- Бруно Гартъ нашъ другъ дcтства, почти членъ семьи и потому, почему-бы Элленъ не оказать ему предпочтеніе именно сегодня, въ день нашего семейнаго праздника?
   Онъ быстро удалился, а Вейрингенъ бросилъ на него враждебный взглядъ и пробормоталъ про себя: "дерзкій мальчишка! Важничаетъ милліонами отца. Неужели этотъ художникъ осмcлится протянуть руку за золотой рыбкой? Ну, отецъ не допуститъ до такой глупости. Богатые выскочки падки на аристократическія имена; онъ очарованъ мной, герцогъ меня поддерживаетъ, а если тутъ и есть ребяческая влюбленность, то мы. съ ней справимся. Однако, нечего изображать ревниваго наблюдателя".
   Онъ вышелъ изъ зала и пошелъ въ курительную комнату, гдc собрались пожилые чиновники и офицеры, закурилъ превосходную сигару,-- выпилъ стаканъ пунша и вмcшался въ разговоры со своей обычной находчивостью и язвительностью.
   Элленъ и Бруно, вcроятно, обсуждали очень серьезные вопросы, такъ какъ говорили горячо и кавалерамъ, приходившимъ приглашать Элленъ, часто приходилось ждать, чтобъ она ихъ замcтила.
   Котильонъ кончился, гости стали разъcзжаться, и Вейрингенъ, дружески простясь съ Моррисомъ, почтительно откланялся дамамъ.
   Наконецъ, семья осталась одна съ Бруно Гартомъ. Всc пошли въ маленькую столовую.
   Бурно былъ молчаливъ и мечтателенъ и часто глубоко вздыхалъ, точно его давила необычайная тайна. Элленъ сіяла и казалась погруженной въ свои думы, которыя, вcроятно" были радостныя и счастливыя. Георгъ смcялся, шутилъ и весело, безъ всякой злобы, критиковалъ гостей.
   Моррисъ стоялъ серьезный и смотрcлъ на этотъ тcсный кружокъ, наполнявшій весь его внутренній міръ и составлявлявшій награду и отдохновеніе его трудовой жизни.
   -- Я былъ очень счастливъ сегодня, мои дорогіе,-- сказалъ онъ, наконецъ.-- Отрадно бываетъ оглянуться на прошлую жизнь, часто тяжелую и суровую, но которая привела къ уваженію и почету. Я такъ счастливъ, что готовъ, изъ суевcрнаго страха, принести жертву завистливымъ вершителямъ судебъ, какъ древній царь Самоса. Поэтому, дорогіе мои. пусть каждый изъ васъ выскажетъ желаніе. Невозможнаго вы не потребуете, а возможное все исполню. Счастье должно еще благосклоннcе принять жертву по любви, чcмъ изъ страха.
   -- Но, ты, папа, требуешь невозможнаго,-- сказалъ Георгъ.-- Всc наши желанія исполнены и нашему другу Бруно ты далъ возможность достигнуть его высшей цcли. Мы всc желаемъ только того, чтобы сегодняшній день повторился много-много разъ.
   Георгъ наполнилъ стаканы.
   Рука Бруно дрожала, когда онъ чокнулся съ Моррисомъ, а тотъ взглянулъ на дочь, которая стояла, какъ бы не рcшаясь высказать слово, готовое сорваться съ ея устъ.
   -- Ну, а ты, дитя мое, тоже не имcешь желаній?-- спросилъ, Моррисъ съ улыбкой, подходя къ дочери.-- Молодыя дcвушки, обыкновенно, изобрcтательны на причуды.
   Яркая краска залило лицо Элленъ.
   -- О причудахъ я не осмcлилась-бы просить тебя въ эту минуту, папа, но если у меня будетъ настоящее, сердечное желаніе, я приду къ тебc и ты позволишь мнc тогда напомнить тебc твое обcщаніе.:
   -- Это правильно,-- сказалъ Моррисъ, гладя дочь по головc:-- всему своя пора и не надо предупреждать событій. Такъ и относительно Бруно; онъ долженъ работать, стремиться къ своей цcли и не имcть пока другихъ желаній. Итакъ, за мной исполненіе желаній каждаго изъ васъ. Когда придетъ время, вы напомните мнc этотъ день.
   Онъ протянулъ руку Бруно. Элленъ съ восторгомъ бросилась на шею отцу.
   -- Благодарю, благодарю тебя, милый, дорогой папа!
   Скоро семья разошлась. Бруно почувствовалъ крcпкое рукопожатіе Элленъ и дерзнулъ прикоснуться губами къ ея красивой, нcжной ручкc.
   Возвращаясь домой, онъ съ любовью смотрcлъ на каждую звcздочку, и занимавшаяся заря казалась ему предзнаменованіемъ счастливой будущности.

-----

   Камердинеръ Мюллеръ, какъ всегда, стоялъ у двери спальной; Онъ никогда не заговаривалъ первый съ хозяиномъ, но сегодня поздравилъ его съ оказаннымъ ему почетомъ, сказавъ, что каждый слуга считаетъ честью для себя служить такому хозяину. Голосъ его звучалъ сердечно и почтительно, слова были просты и немногосложны и тронули Морриса при его взволнованномъ настроеніи; онъ протянулъ руку Мюлйеру, открылъ шкатулку и досталъ нcсколько банковыхъ билетовъ.
   -- Возьмите это, не потому, чтобъ я хотcлъ заплатитъ за ваше расположеніе, но деньги даютъ много радостей и удовольствій. Исполните на это какое-нибудь желаніе.
   Камердинеръ молча поклонился и ушелъ, подавъ халатc своему барину.
   Моррисъ утомленно опустился на кресло у письменнаго стола. На немъ горcла лампа и лежали письма, которыя онъ не успcлъ прочитать за день.
   Работа давно ужъ была для него обязанностью и любимой, необходимой привычкой. Онъ по очереди просматривалъ письма, иногда дcлая помcтки карандашомъ, и привычная работа благотворно вліяла на его возбужденные нервы. Въ числc массы дcловыхъ пакетовъ было маленькое письмо безъ печати со штемпелемъ городской почты. Почеркъ былъ незнакомый, и онъ довольно долго смотрcлъ на него, потомъ наконецъ вскрылъ конвертъ и прочиталъ коротенькую записку. Невыразимый ужасъ исказилъ его лицо, сразу покрывшееся мертвенной блcдностью. Онъ смотрcлъ широко раскрытыми глазами на письмо, точно съ трудомъ понимая его содержаніе, тяжело, порывисто дышалъ и въ изнеможеніи откинулся на кресло.
   -- Такъ это темное пятно моего прошлаго все-таки всплываетъ наружу! Я считалъ его канувшимъ въ вcчность, но оно вдругъ встаетъ передо мной и угрожаетъ моему счастью. Неужели это наказаніе за то, что я гордился плодами моихъ трудовъ? Неужели мое счастье возбудило зависть судьбы?
   Онъ долго сидcлъ, опустивъ голову на грудь.
   -- Развc это только мое счастье?-- заговорилъ онъ опять, ломая руки.-- Тутъ дcло идетъ о счастьc моихъ дcтей! Я вынесу неизбcжное, но мои дcти, мои бcдныя дcти! Какъ мнc дорого приходится расплачиваться за то, что я хотcлъ увидать мою родину, служить ей и поселиться тамъ, гдc меня оттолкнули. А я говорилъ, что призраки не существуютъ. Да, призраки есть, но они являются не изъ дурного міра, а всплываютъ изъ прошлаго. И чcмъ разрушить ихъ? Какое заклинаніе найти противъ нихъ? Сказать всю правду?-- проговорилъ онъ, помолчавъ.-- Но это невозможно! Мои дcти и, главное, сынъ, вращаются въ высшемъ свcтc, котораго мнc, можетъ быть, слcдовало-бы избcгать, но тамъ сказать всю правду невозможно. Такъ что-же дcлать? Что-нибудь предпринять надо, ударъ необходимо предотвратить. Но онъ повторится. Этотъ призракъ не выпуститъ меня изъ своихъ когтей.
   Дрожащей рукой взялъ Моррисъ письмо, еще разъ прочиталъ его, потомъ сжегъ, растеръ въ пепелъ и вздохнулъ съ облегченіемъ. Холодный потъ выступилъ у него на лбу. Онъ былъ измученъ, но старался разобраться въ своихъ мысляхъ, какъ это дcлалъ всегда въ трудныя минуты жизни. Но голова отказывалась работать, и онъ безпомощно смотрcлъ въ пространство.
   Весь домъ спалъ глубокимъ сномъ; радостныя грезы снились дcтямъ этого богатаго, счастливаго, уважаемаго человcка, и никто не подозрcвалъ, что передъ нимъ всталъ грозный призракъ, лишающій его воли и разсудка.
   Солнце ужъ встало, когда онъ, наконецъ, измученный, заснулъ тревожнымъ сномъ.
   

V.

   На другой день семья Морриса позднcе обыкновеннаго собралась къ завтраку. Дамы устали, даже Георгъ казался нcсколько утомленнымъ, но всc лица выражали довольство и счастье, доставленное вчерашнимъ днемъ.
   Моррисъ пришелъ позднcе всcхъ. Онъ былъ страшно блcденъ, съ темными пятнами подъ глазами и мутнымъ, усталымъ взоромъ. Губы его были плотно сжаты и движенія утратили обычную силу и рcшительность.
   Его жена испугалась и заботливо спросила о причинc такой перемcны.
   -- Развc я измcнился?-- спросилъ онъ съ неудовольствіемъ.-- Я плохо спалъ, и у меня страшно болитъ голова. Я не выношу суеты. Но такимъ торжественнымъ днямъ, какъ вчерашній, приходится платить дань. Свcжій воздухъ и работа скоро поправятъ меня. Пожалуйста, не обращайте вниманія и не смотрите на меня съ такимъ безпокойствомъ.
   Эдита замолчала, но продолжала украдкой поглядывать на мужа, который, несмотря на усиліе воли, не могъ скрыть происшедшей съ нимъ перемcны. Онъ почти не принималъ участія въ разговорc, касавшемся бала, гостей и любезности герцога, или вдругъ, къ удивленію всcхъ, становился необычайно веселымъ. Никто не рcшался разспрашивать его; вскорc онъ ушелъ заниматься въ кабинетъ.
   Моррисъ въ раздумьи ходилъ по кабинету.
   -- Надо на что-нибудь рcшиться. Этотъ таинственный человcкъ, непостижимымъ образомъ узнавшій мое прошлое, требуетъ присылки въ теченіе трехъ дней пятидесяти тысячъ марокъ по почтc, до востребованія, подъ литерами "М. Б.". Если присылка не послcдуетъ, онъ грозитъ предать гласности свою тайну. Если я заявлю полиціи, его арестуютъ и предадутъ суду за вымогательство, это несомнcнно, но онъ скажетъ, что знаетъ и, можетъ быть, у него, несмотря на давность, есть доказательства противъ меня. Этого нельзя допустить, я не могу причинить такое горе моему сыну, ни за что! Значитъ, надо подчиняться насилію, какъ ни возмутительно оно для меня. Что такое пятьдесятъ тысячъ марокъ! Я охотно далъ-бы въ десять разъ больше, еслибъ это могло обезпечить мнc спокойствіе навсегда, но эта угроза виситъ надо мною, я рабъ какой-то силы, которая скрывается во мракc. Это невозможно, но... что-же дcлать, если я не хочу открыть тайну?
   Онъ сжалъ голову руками и долго думалъ.
   -- Конечно, онъ алченъ и нуждается. Если я сразу удовлетворю его, онъ оставитъ меня въ покоc.
   Рcшеніе придало ему бодрости, и онъ торопливо написалъ:
   "Отправитель письма, которому это служитъ отвcтомъ, приглашается сказать свое имя, или явиться для личныхъ объясненій; онъ останется доволенъ результатомъ и не будетъ вынужденъ на будущее время прибcгать къ подобнымъ мcрамъ. Соблюденіе тайны гарантируется".
   "Онъ придетъ,-- подумалъ Моррисъ,-- перечитавъ письмо.-- Призракъ не будетъ страшенъ, если сорвать съ него маску".
   Моррисъ досталъ толстый конвертъ, вынулъ изъ кассы пятьдесятъ тысячъ марокъ, составлявшихъ почти всю наличность, приложилъ печать и надписалъ измcненнымъ почеркомъ: "М. Б." до востребованія.
   "Мовольно неосторожно посылать такимъ образомъ крупную сумму. Конечно, она не пропадетъ, и получатель поторопится прийти за ней. А что если, попробовать узнать, кто явится? Нcтъ, это невозможно! Онъ знаетъ, что я не приду караулить и все ловко обставилъ. Если я не рcшаюсь выступить во всеоружіи истины, то онъ неуязвимъ".
   Онъ вышелъ изъ дома пcшкомъ, боясь встрcтить кого-нибудь изъ семьи, бросилъ цcнный пакетъ въ первый попавшійся ящикъ, прошелся по городу, едва кланяясь знакомымъ, и поспcшно вернулся домой.
   Смcлый, самоувcренный человcкъ, всегда прямо и открыто дcйствовавшій, чувствовалъ себя удрученнымъ, совершивъ поступокъ, который долженъ былъ скрывать это всcхъ.
   Пока дcло было улажено; онъ сдcлалъ, что требовалось въ данную минуту, а будущее предоставилъ своему счастью, въ которое давно привыкъ вcрить.
   -- На долго-ли у тебя отпускъ?-- спросилъ онъ Георга, когда семья собралась къ обcду и пришелъ Бруно Гартъ.
   -- На недcлю.
   -- Отлично. Мнc предстоитъ маленькая поcздка, и ты можешь меня сопровождать. Мнc предлагаютъ купить имcніе, какъ я тебc говорилъ, и я хочу осмотрcть его.
   Госпожа Моррисъ очень равнодушно выслушала, это сообщеніе; она никогда не входила въ дcла мужа, а теперь радовалась только, что онъ сталъ опять веселъ и спокоенъ.
   На другой день отецъ и сынъ выcхали рано утромъ. Переcздъ по желcзной дорогc продолжался около двухъ часовъ. Моррисъ больше молчалъ, а если говорилъ, то о постороннихъ вещахъ, совсcмъ не касаясь вопроса, интересовавшаго Георга. Онъ зналъ, что отецъ говорилъ о вопросахъ нерcшенныхъ, а терпcливо ждалъ, хотя немного тревожился въ душc.
   На станціи Розенау ждалъ главный управляющій съ экипажемъ и. провезъ Морриса по полямъ, для ознакомленія съ хозяйствомъ.
   Съ дороги виднcлся, надъ поросшимъ лcсомъ обрывомъ, старинный замокъ съ башнями и развcвавшимися надъ ними желтымъ и голубымъ флагами.
   -- Тамъ живетъ графъ Вилькенбургъ?-- спросилъ Моррисъ, и, услышавъ утвердительный отвcтъ управляющаго, сказалъ сыну:
   -- Ты знакомъ съ графомъ, а потому можешь съcздить и предупредить его о моемъ посcщеніи. Верховая лошадь, вcроятно, найдется. Графъ извcстенъ какъ хорошій хозяинъ и найдетъ вполнc естественнымъ, что я обращаюсь къ нему за свcдcніями.
   -- Онъ можетъ дать вамъ самыя точныя свcдcнія. Онъ часто пріcзжаетъ и очень интересуется Розенау, которое принадлежало его предкамъ.
   Управляющій былъ очень обрадованъ, что Моррисъ хотcлъ обратиться къ графу, такъ какъ продать имcніе было необходимо для раздcла, а ни одинъ покупатель не могъ выполнить условія покупки.
   Проcхали мимо замка, окруженнаго чуднымъ паркомъ; замокъ былъ громадный, вполнc аристократическій, но запущенный; все представляло картину величія и разрушенія.
   -- Все это не трудно будетъ реставрировать, -- сказалъ Моррисъ, глядя на замокъ.
   Георгъ уcхалъ. Моррисъ пошелъ съ управляющимъ, подробно просмотрcлъ книги, справился о закладныхъ и о веденіи хозяйства. Онъ все оцcнилъ привычнымъ дcловымъ взглядомъ, остался, повидимому, доволенъ и сказалъ, закрывая послcднюю книгу:
   -- Я не прочь купить имcніе и, если мы сойдемся, заплачу всю сумму сполна наличными деньгами.
   Управляющій даже не надcялся на такой исходъ и поспcшилъ разными соображеніями укрcпить рcшеніе Морриса.
   Послc завтрака вернулся Георгъ на взмыленной лошадей передалъ отцу, что графъ Вилькенбергъ будетъ обрадованъ и польщенъ его. посcщеніемъ.
   Моррисъ сейчасъ-же поднялся и черезъ полчаса въcхавъ въ довольно мрачный дворъ графскаго замка Гельменгаузенъ?
   Графъ встрcтилъ его на порогc дома. Его мужественное лицо, съ сcдыми закрученными кверху усами, выражало аристократическую сдержанность и спокойствіе; его большіе голубые, ясные глаза смотрcли ясно и твердо; видно было, что они не привыкли опускаться передъ кcмъ-бы то ни было.
   Интересно было видcть этихъ двухъ людей, проникнутыхъ сознаніемъ своей силы и достоинства, основанныхъ у одного на родовой гордости, у другого на положеніи, созданномъ исключительно своимъ трудомъ.
   Они холодно-вcжливо поздоровались, точно каждый изъ нихъ боялся уронить себя въ глазахъ другого.
   -- Очень радъ васъ видcть у себя, господинъ Моррисъ,-- сказалъ графъ.-- Вашъ сынъ друженъ съ моимъ сыномъ и часто навcщаетъ насъ, и я много слышалъ о васъ и вашей полезной общественной дcятельности.
   Моррисъ поблагодарилъ за доброе отношеніе къ его сыну и поднялся съ графомъ по широкой дубовой лcстницc.
   -- Господинъ поручикъ, вcроятно, пройдетъ къ дамамъ,-- сказалъ графъ, дойдя по корридору, увcшанному рыцарскими доспcхами, до двери своего кабинета, которую отворилъ лакей въ простой ливреc.
   Георгъ поспcшилъ скрыться, а графъ вcжливо пропустилъ Морриса впередъ.
   Стcны кабинета были тоже обшиты досками; оленьи рога, старинныя гравюры и нcсколько фамильныхъ портретовъ составляли единственное украшеніе большой комнаты, совcщавшейся широкимъ окномъ.
   Графъ придвинулъ два стула съ рcзными спинками къ окну. Лакей принесъ старинный серебрянный кувшинъ съ душистымъ рейнвейномъ, два старинныхъ кубка съ гербами и поставилъ это на дубовый столъ съ львиными лапами вмcсто ножекъ. Графъ налилъ вино и чокнулся со своимъ гостемъ.
   Моррисъ попалъ въ совершенно новый для него міръ. Онъ зналъ жизнь тяжелаго труда и лишеній, черезъ которую прошелъ въ началc своей карьеры; зналъ богатство съ современной роскошью, окружавшую его теперь, но тутъ онъ видcлъ нcчто совсcмъ другое. Эта жизнь основывалась на многовcковомъ прошломъ; эта комната могла считаться почти бcдной, по его понятіямъ, но отъ нея вcяло прошлой славой, не прошедшей безслcдно въ исторіи. Онъ въ первый разъ въ жизни почувствовалъ, что гордость родовитаго дворянина, всегда казавшаяся ему смcшной, имcетъ извcстную почву подъ собой и не противорcчитъ ни личному значенію, ни достоинству человcка.
   Онъ сообщилъ графу свои намcренія относительно Розенау тономъ, невольно признающимъ превосходство его положенія, и просилъ его сообщить нcкоторыя свcдcнія.
   -- Я буду искренно радъ, если Розенау попадетъ въ надежныя руки. Я интересуюсь этимъ имcніемъ, принадлежавшимъ когда-то моимъ предкамъ, и думаю, зная вашу дcятельность, что вы покупаете его для себя, а не для спекулятивныхъ цcлей.
   -- Совершенно вcрно, главнымъ образомъ для моего сына, чтобъ, дать ему прочное положеніе въ будущемъ.
   Глаза графа на мгновеніе блеснули.,
   -- Если такъ, что я нахожу вполнc правильнымъ, то я еще охотнcе дамъ вамъ и свcдcнія, и совcты, и заранcе могу сказать, что вы и матеріально не прогадаете. Хозяйство Розенау нcсколько запущено, по недостатку оборотнаго капитала. Я сообщу вамъ цcлый планъ нововведеній, который я выработалъ на досугc, но наслcдники не могутъ его примcнить, вслcдствіе разногласій и, главнымъ образомъ, недостатка средствъ.
   Графъ подробно сообщилъ Моррису положеніе дcлъ, всc мcстныя условія и такъ ясно изложилъ ему свой планъ, что Моррисъ былъ пораженъ практичностью и дcловитостью этого представителя старой аристократіи, отъ котораго не ожидалъ ничего подобнаго.
   -- Все это могло быть осуществлено,-- закончилъ графъ:-- и имcніе сохранилось-бы въ роду, если-бы Гельменгаузенъ своевременно превратили въ майоратъ. Я совcтовалъ-бы вамъ это сдcлать для вашего сына, чтобъ навсегда упрочить имcніе за его потомствомъ.
   -- Я современный человcкъ, графъ,-- съ иронической улыбкой возразилъ Моррисъ:-- и никогда не рcшусь дать предпочтеніе одному изъ моихъ потомковъ передъ другими.
   -- А развc въ наше время не сознается еще ощутительнcе необходимость упрочивать имcнія за родомъ? Большія имcнія легко приходятъ въ упадокъ, благодаря дcлежамъ, и члены семьи часто не въ состояніи бываютъ не только увеличить, но даже удержать свою часть. Еслибъ мои предки обратили свое имcніе въ майоратъ, то мы были-бы одни изъ самыхъ богатыхъ людей въ этой мcстности, а теперь мы ведемъ скромную жизнь и то только благодаря разумному веденію этого единственнаго сохранившагося намъ имcнія. Я могу содержать моихъ дcтей, но мнc было-бы трудно, еслибъ ихъ было много, и я метъ-бы всегда ожидать, что который нибудь изъ нихъ дойдетъ до нищеты. Мы привыкли оглядываться на далекое прошлое и, можетъ быть, должны поэтому смотрcть и въ далекое будущее. И вы, господинъ Моррисъ, сами создавшій все, чcмъ вы обладаете, должны-бы думать о далёкомъ будущемъ, а для этого нcтъ ничего лучше майората.
   Моррисъ сидcлъ, задумавшись.
   -- Можетъ быть, вы и правы, графъ, и не отъ каждаго человcка можно требовать, чтобъ онъ самъ себc создалъ положеніе; для этого надо много силы и мужества.
   Силы и мужества даже недостаточно. Большое состояніе, избавляя отъ жизненныхъ заботъ, налагаетъ обязанность посвящать себя государству, общественной пользc и всецcло поглощаетъ человcка, и даже исторія даетъ примcры людей, оказавшихъ большія заслуги государству или наукc и несумcвшихъ сохранить свое имущество, если оно не было неприкосновенно упрочено за ними. Вашъ сынъ уже служитъ своему новому отечеству. Я предполагаю, что оставляемое вами богатство не побудитъ его бросить службу, и вы правильно поступите относительно семьи, если оградите ея имущество отъ неспособности и произвола одного изъ ея членовъ. Я глубоко уважаю человcка, самостоятельно пробившаго себc дорогу, и прошу извинить, что откровенно высказываю мое искреннее убcжденіе, но вы сами оказали мнc довcріе, спросивъ моего совcта.
   -- Благодарю васъ за этотъ совcтъ,-- отвcчалъ Моррисъ, пожимая руку графа:-- я его обдумаю, хотя майораты составляютъ, кажется, привилегію дворянства.
   -- Вовсе нcтъ. Правда, они, большей частью, соединяются съ дворянскими титулами. Простите, однако, я слишкомъ уклонился отъ вопроса, по которому вы спрашивали моего совcта.
   -- Говорите, говорите, графъ,-- горячо воскликнулъ MЖpрисъ.-- Я сталкиваюсь тутъ съ совершенно новыми для меня обстоятельствами и меня интересуетъ мнcніе такого человcка, какъ вы. Сознаюсь откровенно, я cхалъ къ вамъ съ предубcжденіемъ: я думалъ, что вы закоренcли въ гордомъ сознаніи сословныхъ преимуществъ, и Прошу прощенія.
   -- Сословныя преимущества!-- повторилъ графъ съ горькой улыбкой.-- Я нисколько не обижаюсь на васъ за ваше предубcжденіе. Вы, конечно, слышали много весьма нелестнаго въ томъ обществc, въ которомъ вращаетесь. Конечно, глупый дворянскій гоноръ существуетъ, но развc денежнаго гонора меньше? У васъ его нcтъ потому, что вы сами создали свое богатство и положеніе, но онъ есть у тcхъ, которымъ судьба дала милліоны, или они унаслcдовали ихъ безъ малcйшаго труда. А у меня нcтъ дворянскаго гонора, потому что я всю жизнь стремился быть чcмъ-нибудь самъ по-себc. Благородную гордость, длиннаго ряда славныхъ предковъ я храню какъ святыню, но это въ то-же время налагаетъ на меня обязанность стараться быть достойнымъ ихъ. И въ васъ, навcрно, есть благородная, законная гордость труда, давшаго вамъ ваши милліоны. Глупая гордость находится только у тcхъ, у которыхъ нcтъ ничего, кромc дворянства или денегъ. Отнимите у меня титулъ, я все-таки буду честнымъ, порядочнымъ и дcльнымъ человcкомъ; если отнять у васъ деньги, то вы будете тcмъ-же, чcмъ и я; поэтому, сословія должны-бы уважать и взаимно пополнять одно другое, а не упорствовать въ кастовой ненависти.
   Моррисъ всталъ, глаза его свcтились мягкимъ, радостнымъ блескомъ.
   -- Да, я съ недовcріемъ шелъ къ вамъ, думая найти полную противоположность моимъ взглядамъ и убcжденіямъ, и сознаю свою ошибку. Мы можемъ понять другъ друга и можемъ сообща дcйствовать и работать. Я хочу доказать вамъ мое уваженіе и довcріе, сообщинъ истинную причину моего посcщенія, такъ какъ свcдcнія объ имcніи, какъ ни важны они для меня, я могъ-бы получить и отъ другихъ.
   Графъ наклонилъ голову, и на губахъ его мелькнула улыбка.
   -- Мой сынъ бываетъ у васъ въ домc,-- продолжалъ Моррисъ:-- и признался мнc въ глубокой привязанности къ вашей дочери. Скажу прямо, это сообщеніе непріятно поразило меня. Я боялся презрительнаго отказа, обиднаго для моей гордости, или,-- простите мою откровенность,-- согласія изъ-за матеріальныхъ соображеній, что еще печальнcе было-бы для счастья моего сына. Теперь, зная васъ, я не боюсь ни того, ни другого и прямо спрашиваю васъ: примете-ли вы предложеніе моего сына? Если вы отвcтите отказомъ, я пойму, что вы хотите иначе распорядиться судьбой вашей дочери; если вы отвcтите согласіемъ, я буду покоенъ за счастье моего сына.
   -- Дорогой господинъ Моррисъ, -- спокойно отвcтилъ графъ:-- вашъ вопросъ меня не удивляетъ, такъ какъ я ужъ замcтилъ расположеніе вашего сына къ моей Мартc. Что она на это скажетъ -- я не знаю; она всегда дружески относилась къ товарищу своего брата, но читать въ сердцc дcвушки труднcе, чcмъ видcть чувство благороднаго и прямого человcка, какъ вашъ сынъ. Мой отвcтъ очень простъ: я ничего не имcю противъ брака молодыхъ людей; одно могло-бы только удержать меня,-- простите и мою откровенность, -- есмбъ я нашелъ въ васъ, какъ боялся, грубое сознаніе силы денегъ, съ которымъ я не хотcлъ-бы имcть ничего общаго ни для себя, ни для своей дочери. Рcшеніе-же, какъ вы сами понимаете, зависитъ отъ моей дочери.
   -- Конечно. Я узналъ, что хотcлъ, а теперь предоставлю дcло его теченію. Если молодые люди сговорятся, то пусть живутъ въ Розенау, которое хоть въ лицc новой хозяйки вернется къ своимъ прежнимъ собственникамъ.
   Помолчавъ немного, графъ сказалъ:
   -- Теперь, независимо отъ того, сблизятся-ли тcснcе наши семьи или нcтъ, я имcю еще больше права совcтовать вамъ обратить въ майоратъ новое имcніе.
   -- Я подумаю объ этомъ; во всякомъ случаc, ваши соображенія произвели на меня глубокое впечатлcніе.
   -- Тогда вамъ легко будетъ достать дворянскій титулъ вашему сыну, что окончательно сгладитъ и внcшнее различіе положеній.
   Моррисъ отступилъ, и лицо его приняло мрачное выраженіе.
   -- Такого условія я неожидалъ отъ васъ, графъ, а если вы думаете, что и ваша дочь его поставитъ, то я не повcрю ея любви и не буду надcяться на счастливую будущность.
   Графъ покачалъ головой.
   -- Я не ставилъ условія, а далъ совcтъ -- дружескій и разумный, отъ исполненія котораго не зависитъ мое согласіе.
   -- Такъ почему-же? Или вы считаете мое простое имя не достойнымъ сочетаться съ графскимъ титуломъ?
   -- Еслибъ я это находилъ, то не далъ-бы своего согласія. Поймите, что я хочу сказать: въ глазахъ большинства людей дворянство считается высшимъ сословіемъ. Никому даже въ голову не должно приходить, что жена снизошла до своего мужа; онъ долженъ быть равенъ ей, чтобъ быть признанымъ главой семьи. Если у него, хоть на минуту, закрадется сознаніе приниженности, то это разрушитъ семейное счастье. Мой совcтъ всецcло въ интересахъ вашего сына, и я могу поручиться, что моя дочь даже не подумаетъ объ этомъ, если любить его.
   -- Чего стоитъ новоиспеченное дворянство?-- сказалъ Моррисъ.
   -- Ничего, если въ немъ нcтъ истинно дворянскаго духа, и очень много, если оно является только внcшней формой уже существующаго благородства. Духъ, необходимый, помоему, дворянству, вашъ сынъ унаслcдовалъ отъ васъ; кромc того, какъ офицеръ, онъ равенъ дворянамъ и всcмъ своимъ товарищамъ съ самыми громкими именами. Происхожденіе всякаго дворянства -- служеніе отечеству мечомъ или научными знаніями. Каждый родъ имcетъ своего основателя, и еще вопростъ, что почетнcе: быть потомкомъ своихъ предковъ или предкомъ своего потомства? Повcрьте мнc, если вашъ сынъ будетъ съ честью служить своему отечеству и онъ и его дcти будутъ равны старcйшимъ дворянамъ, то ему никогда и въ голову не придетъ, что жена снизошла до него. Опять повторяю, это не условіе, а совcтъ; обдумайте и взвcсьте его сами. А теперь позвольте васъ представить дамамъ. Если послcдняя часть нашего разговора останется только разговоромъ, я все-таки сочту для себя честью и удовольствіемъ считать васъ въ числc моихъ друзей.
   Они прошли черезъ корридоръ въ гостиную графини, уютно и съ большимъ вкусомъ убранную, но такую-же простую и старомодную, какъ кабинетъ.
   Графиня была высокая женщина аристократическаго вида, съ тонкими чертами лица, сcдcющими, гладко причесанными волосами, въ простомъ темномъ платьc. Она поднялась навстрcчу Моррису и сказала ему нcсколько привcтственныхъ словъ.
   Она тоже холодно наблюдала общеизвcстнаго милліонера, не результатъ ея наблюденій былъ, видимо, менcе благопріятенъ для гостя, чcмъ у графа, такъ какъ разговоръ не клеился и часто наступали паузы, которыя съ обычной находчивостью прекращалъ хозяинъ дома.
   -- А гдc-же Марта?-- спросилъ онъ.
   -- Она пошла показать свои клумбы господину Моррису, который далъ ей весной разные полезные совcты.
   -- Позвольте и мнc показать вамъ цвcтники, которые я почти всc самъ разбилъ въ довольно запущенномъ паркc. Вы, конечно, отобcдаете съ нами, чтобъ положить начало доброму сосcдству.
   Моррисъ поблагодарилъ за приглашеніе и поднялся вслcдъ за графомъ.
   -- Я немного устала,-- сказала графиня:-- и извиняюсь, что не пойду съ вами. Къ тому-же у васъ, конечно, есть дcловые разговоры.
   Паркъ, окружавшій графскій замокъ, былъ разбитъ съ замcчательнымъ вкусомъ и очень хорошо содержался, но видно было, что въ него вложили больше заботъ и любви, чcмъ денегъ.
   На площадкc стояли двc вcковыя липы и простая садовая мебель. Дальше шли группc деревьевъ и кустарниковъ, а между ними клумбы съ штамбовыми розами и пестрыми лcтними цвcтами. Площадка была обнесена терновой изгородью, за которой виднcлся паркъ, тянувшійся вплоть до лcса. Въ одномъ углу изгороди была устроена бесcдка со скамейкой и столомъ. Это было любимое мcсто графини Марты и она пррвела туда Георга, чтобъ показать ему клумбы, устроенныя по его совcту и съ его помощью.
   Они болтали и смcялись. Она нагибалась иногда, показывая Георгу особенно красивый цвcтокъ, а онъ смотрcлъ на нее съ такимъ восхищеніемъ, что она опускала большіе голубые глаза подъ его взглядомъ, но опять сейчасъ-же просто и непринужденно продолжала разговоръ.
   -- Посмотрите, господинъ Моррисъ,-- сказала она, подходя къ кусту розъ:-- какая прелесть! Тутъ ужъ бутонъ распускается, хотя розамъ еще рано цвcсти. Помните, я едва рcшилась подрcзать кустъ, какъ вы совcтовали, но вы оказались правы. Я каждый день спрыскивала и поливала его тепловатой водой, и вотъ онъ, изъ благодарности, далъ мнc бутонъ, точно предвcщающій счастливое дcло.
   -- Какъ вы прелестно все это объясняете, графиня. Я удивляюсь вашему умcнью придать очарованіе самымъ обыденнымъ вещамъ.
   -- Развc это не вcрно?-- спросила Марта, съ удивленіемъ глядя на него.-- Бываютъ-же и у насъ предчувствія счастья и несчастья, почему не допустить то-же самое у цвcтовъ? Отчего этотъ ранній бутонъ не можетъ быть предвcстникомъ благодатнаго, роскошнаго лcта?
   -- Если такъ, то у меня просьба къ вамъ, графиня!-- Подарите мнc этотъ бутонъ -- я тоже стремлюсь къ счастью; пусть онъ послужитъ мнc предзнаменованіемъ его осуществленія.
   -- Я тоже думала вамъ его подарить; вcдь, благодаря вамъ кустъ этотъ такъ разросся. Но не грcшно-ли губить этотъ молодой цвcтокъ?
   -- Нcтъ, нcтъ, графиня,-- воскликнулъ Георгъ:-- я буду беречь цвcтокъ во время его краткой жизни, а потомъ сохраню его какъ память о счастливой минутc. Такимъ образомъ, онъ лучше исполнить свое назначеніе, чcмъ если завянетъ на солнцc, а вcтеръ разнесетъ его лепестки.
   Марта опустила глаза, но съ улыбкой протянула руку къ цвcтку. Стебель не поддавался, а, оборвавъ его, она слегка вскрикнула:
   -- Роза защищается и уколола меня своими шипами. Желаю, чтобъ она принесла вамъ осуществленіе счастливаго предчувствія.
   -- Принесетъ, принесетъ!-- горячо воскликнулъ Георгъ и взялъ душистый цвcтокъ.
   На пальцc Марты повисла капля крови и окрасила стебель розы.
   -- Вы укололись?
   -- Ничего, еслибъ васъ въ жизни ранили только шипы розъ, то это можно было-бы перенести. Какъ будто изъ самаго цвcтка идетъ кровь. А, вcдь, это, пожалуй, дурное предзнаменованіе.,
   -- Нcтъ, нcтъ, но этотъ нcжный бутонъ сталъ мнc еще дороже. Благодарю васъ, графиня, благодарю!
   Онъ взялъ руку Марты и поднесъ къ губамъ. Она какъ во снc взглянула на него, а почувствовавъ его поцcлуй, покраснcла и хотcла отнять руку, но онъ удержалъ ее, говоря задушевнымъ тономъ:
   -- Я хотcлъ спросить васъ объ одномъ, волнующемъ меня, вопросc; когда вы заговорили о предчувствіяхъ, я попросилъ подарить мнc этотъ цвcтокъ, который долженъ былъ служить мнc отвcтомъ и рcшить мою судьбу на всю жизнь, которая всецcло принадлежитъ вамъ...
   Она смотрcла на него широко раскрытыми глазами, губы ея шевелились, но словъ не выговаривали, и она не отнимала руки, а когда онъ вторично поцcловалъ руку, ему даже показалось, что она отвcтила легкимъ пожатіемъ. Они стояли, молча глядя другъ на друга, а она, пожалуй, выговорила-бы завcтное слово, но на близости раздались шаги. Марта оглянулась и отдернула руку. Графъ и Моррисъ стояли невдалекc.
   -- Кажется, намъ нечего ждать разрcшенія вопроса о будущности нашихъ дcтей,-- съ улыбкой сказалъ графъ.
   Онъ подошелъ и представилъ дочь гостю.
   Марта сердечнcе привcтствовала Морриса, чcмъ графиня, и всc пошли пройтись въ паркъ. Молодая дcвушка съ особеннымъ удовольствіемъ показывала Моррису свои любимыя мcста, и онъ совсcмъ повеселcлъ подъ вліяніемъ ея милой болтовни.
   По возвращеніи въ замокъ, они уже-застали графиню въ столовой. Громадная комната была украшена нcсколькими картинами и портретами предковъ. Старинная серебрянная утварь стояла на массивномъ буфетc. Столъ былъ сервированъ очень просто; живые цвcты въ хрустальныхъ вазахъ составляли все его украшеніе, также простъ былъ и обcдъ.
   И тутъ Моррисъ опять почувствовалъ себя совсcмъ, въ другомъ мірc. Онъ зналъ бcдность и богатство, а тутъ онъ видcлъ простоту благосостоянія, производившую такое, аристократическое впечатлcніе, что онъ чувствовалъ себя почти неловко въ этой обстановкc и среди этихъ людей. Съ извcстнымъ неудовольствіемъ приходилось ему признать, что на свcтc есть еще другая сила, кромc денегъ, на пріобрcтеніе которыхъ положилъ онъ всю свою жизнь. Все-таки ему было хорошо тутъ, и онъ даже примирился съ графиней, такъ разумно и практично говорившей о домашнемъ хозяйствc, къ которому она пріучила и дочь. Моррисъ со стыдомъ подумалъ, какъ онъ отстранялъ жену и Элленъ отъ всякаго соприкосновенія съ заботами ежедневной жизни.
   Сидя въ этомъ мирномъ, привcтливомъ обществc и видя какъ переглядывались Марта и Георгъ, онъ вдругъ вспомнилъ страшный призракъ, грозно возставшій передъ нимъ. Онъ поблcднcлъ и вздрогнулъ. Если этотъ призракъ приметъ осязательную форму, то безпощадно встанетъ между нимъ и этими людьми, которые никогда не преклонятся передъ властью золота. Онъ тотчасъ подавилъ эту мысль. Именно въ этомъ случаc сила денегъ, которую онъ сталъ меньше цcнить здcсь, давала ему могучее орудіе.
   Вскорc послc обcда онъ уcхалъ обратно въ Розенау, обcщавъ, по просьбc графа, опять пріcхать съ женой и дочерью.
   Выcхавъ изъ помcстья графа, Моррисъ сказалъ сыну:
   -- Я ничего не имcю противъ твоихъ плановъ на будущее, даже буду радъ, если они осуществятся. Я твердо рcшилъ пріобрcсти Розенау и устроить его для тебя.
   -- Какъ мнc благодарить тебя, папа!-- воскликнулъ Георгъ.
   -- Мы еще поговоримъ объ этомъ, -- перебилъ Моррисъ, не любившій выраженія благодарности на словахъ.-- Тамъ многое надо привести въ порядокъ. Но я ставлю тебc условіе -- не бросать службу.
   -- Да я и не думаю ее бросать. Я люблю мое дcло и надcюсь со временемъ чего нибудь достигнуть. А что ты думаешь о графc?-- нерcшительно спросилъ Георгъ.
   -- Я думаю, онъ ничего не будетъ имcть противъ брака; все зависитъ отъ его дочери.
   -- Тогда я могу надcяться!-- радостно вскричалъ Георгъ.-- Но со старой графиней, пожалуй, будетъ труднcе,-- прибавилъ онъ со вздохомъ.
   -- Съ графиней?-- повторилъ Моррисъ.-- Развc она имcетъ волю помимо мужа?
   -- Она подчинится, но Марта будетъ страдать. Графиня очень милая женщина, безъ всякаго чванства, но она больше мужа держится сословныхъ традицій, особенно относительно своей семьи.
   -- Вотъ какъ!-- улыбнулся Моррисъ.-- Не потому-ли и графъ находитъ, что мужъ не долженъ быть ниже жены. Ну, ты самъ долженъ вести свое дcло. Мы еще потомъ обо всемъ поговоримъ.
   Онъ откинулся въ экипажc, Георгъ тоже радъ былъ помечтать, и они молча доcхали до Розенау.
   Моррисъ еще долго занимался съ, управляющимъ и просилъ его приготовить проектъ купчей для просмотра.
   На другой день, возвратясь домой, они застали тамъ Бруно Гарта. Онъ за это время намcтилъ подробный маршрутъ своего путешествія. Онъ сидcлъ вмcстc съ Элленъ на верандc передъ большой географической картой. Они долго и горячо разговаривали; глаза у нихъ горcли. Элленъ, видимо, примирилась съ поcздкой своего друга, и когда Моррисъ и Георгъ вернулись, она побcжала къ нимъ навстрcчу и немедленно сообщила о планахъ Бруно.
   -- Онъ думаетъ окончить путешествіе въ два года и хочетъ выcхать какъ можно скорcе.
   -- Я не назначаю ему срока, -- сказалъ Моррисъ, подходя.-- Главное, все видcть, все изучить и вернуться знающимъ человcкомъ. Годомъ больше или меньше -- это значенія не имcетъ.
   Элленъ стала серьезнcе и густо покраснcла, взглянувъ на улыбающееся лицо брата. Потомъ они долго между собой говорили, а Моррисъ посидcлъ съ женой, прежде чcмъ пройти къ себc въ кабинетъ.
   Къ вечернему чаю всc пришли съ сіяющими лицами. Георгъ былъ необычайно веселъ и поддразнивалъ сестру, а она радостно улыбалась.
   Моррисъ обсуждалъ съ Бруно его путешествіе и обcщалъ, что черезъ недcлю все будетъ для него готово.
   Полное счастье озаряло тcсный кружокъ, и даже Моррисъ забылъ грозный призракъ, который надcялся разсcять силой золота.
   

VI.

   Въ послcднее время Моррисъ былъ очень занятъ. Управляющій Розенау прислалъ проектъ купчей; Моррисъ подробно разсмотрcлъ его, посовcтовался со своимъ повcреннымъ, и бумаги были переданы повcренному наслcдниковъ.
   Въ то-же время онъ все подготовилъ для путешествія Бруно Гарта, весьма несвcдущаго въ вопросахъ практической жизни. Онъ вручилъ молодому человcку извcстную сумму наличными деньгами и чеки на разные города, которые онъ долженъ былъ посcтить.
   -- Когда пріcдете въ Римъ, тогда я сдcлаю дальнcйшія распоряженія. Значить, пока все готово, и теперь ужъ ваше дcло вернуться настоящимъ художникомъ и достигнуть славы и богатства.
   Рука молодого человcка дрожала, принимая щедрый даръ, слезы стояли у него на глазахъ, и онъ едва могъ выговорить нcсколько словъ благодарности; зато Элленъ бросилась на шею къ отцу и нcжно прижалась къ нему.
   Прощанье было краткое. Элленъ и Бруно имcли возможность за послcдніе дни высказать все, что было у нихъ на сердцc, и горе разлуки смягчалось надеждой на будущее счастье. Въ глазахъ Элленъ блеснула слеза, но она съ радостной улыбкой сказала:
   -- До свиданья!
   Георгъ уcхалъ раньше. Моррисъ не возобновлялъ съ нимъ разговора объ его планахъ, но онъ былъ увcренъ въ согласіи отца и этого было для него достаточно.
   Моррисъ зрcло обдумалъ совcты графа Вилькенберга и рcшилъ имъ послcдовать. Онъ самъ лично былъ вполнc доволенъ своимъ положеніемъ и желалъ только полезной дcятельности и спокойной старости. Сынъ-же его вступилъ въ другой кругъ, такъ отчего-же не дать ему положеніе, соотвcтственное воззрcніямъ этого круга? Какъ всегда, все порcшивъ, онъ сообщилъ объ этомъ женc, которая, по обыкновенію, во всемъ согласилась съ нимъ. Она радовалась за сына, а союзъ съ семьей графа Вилькенберга былъ особенно симпатиченъ ея аристократическимъ воззрcніямъ.
   Просматривая почту, Моррисъ ежедневно нетерпcливо ожидалъ отвcта отъ таинственнаго незнакомца, проникшаго въ его прошлое, но никакого отвcта не было. Сначала это тревожило Морриса, но потомъ онъ успокоился. "Вcроятно, онъ удовлетворенъ полученной крупной суммой и боится продолжать игру, могущую стать опасной для него" -- подумалъ Моррисъ и почти забылъ о случаc, такъ сильно взволновавшемъ его. Хотя гордость его возмущалась этой зависимостью, но онъ утcшалъ себя мыслью, что незнакомецъ будетъ пользоваться своей тайной только для денежныхъ требованій, которыя не будутъ особенно чувствительны для него.
   Переговоры по покупкc Розенау окончились; осенью, послc уборки хлcба, имcніе должно было перейти къ новому владcльцу, и Моррисъ обязался уплатить всю сумму снолна и ужъ сдcлалъ распоряженія, чтобъ имcть наличныя деньги.
   Одновременно съ этимъ онъ написалъ герцогу, прося аудіенціи.
   Герцогъ сидcлъ утромъ въ кабинетc, читая письмо консула, и улыбнулся, одобрительно кивнувъ головой.
   -- Отлично!-- проговорилъ онъ.-- Все устраивается само собой. Этотъ Моррисъ хорошій, благородный человcкъ, и для страны полный разсчетъ удержать его огромное состояніе. Онъ желаетъ пріобрcсти титулъ для своего сына и это какъ разъ согласуется съ моимъ планомъ. Если ему хочется имcть титулъ для сына, то онъ не откажется отъ аристократической фамиліи и для дочери.
   Герцогъ позвонилъ и спросилъ вошедшаго камердинера:
   -- Баронъ Вейрингенъ здcсь?
   -- Господинъ баронъ ожидаетъ приказаній вашего высочества.
   Вслcдъ затcмъ вошелъ баронъ, съ видомъ глубокаго почтенія; обыкновенное высокомcрно-насмcшливое выражене его лица исчезло безслcдно.
   Герцогъ съ удовольствіемъ взглянулъ на безусловно аристократическую внcшность молодого человcка, но лицо его скоро приняло суровое выраженіе, и онъ сказалъ строгимъ тономъ:
   -- Я недоволенъ вами, Вейрингенъ, очень недоволенъ. Вы ничего не дcлаете, чтобъ загладить ваши тяжелые проступки и имcть возможность опять вступить на службу. Вы знаете, что я хотcлъ-бы дать вамъ почетное положеніе, но для этого я долженъ убcдиться, что вы совсcмъ избавились отъ прежнихъ недостатковъ и серьезно стремитесь быть достойнымъ своего имени и родственныхъ отношеній со мной и моимъ домомъ.
   -- Ваше высочество, я не отрицаю моихъ проступковъ въ прошломъ, но не сознаю за собой никакой вины теперь,-- возразилъ Вейрингенъ со скромно опущенными глазами.-- Я работаю постоянно, готовясь къ государственной службc, и надcюсь, что могъ-бы съ успcхомъ занять всякую довcренную мнc должность.
   -- Весьма возможно, но вы не стараетесь, чтобъ и общество забыло ваше прошлое. Вы всcхъ оскорбляете своимъ высокомcріемъ и насмcшливостью, вмcсто того, чтобы снискать къ себc расположеніе. Я долженъ считаться съ общественнымъ мнcніемъ и съ управленіемъ государства, такъ какъ самъ не могу дать вамъ положеніе, котораго желалъ-бы для васъ.
   -- Постараюсь исправиться...
   -- Надcюсь, но это еще не все. Вы продолжаете вашу расточительную жизнь;-- я знаю, что вы играете въ клубc.
   -- Простите, ваше высочество, я увлекся и -- долженъ сознаться -- изъ нужды. Мое состояніе растрачено; что-же мнc дcлать? Дальше извcстныхъ рамокъ я сократиться не могу. Если-бъ у меня было мcсто, соотвcтствующее моему положенію, то клянусь вашему высочеству, я не дcлалъ-бы долговъ.
   -- Значитъ, вы расчитываете на мою помощь? Но я, съ своей стороны, требую, чтобъ вы не злоупотребляли ею. На эту четверть года я приказалъ удвоить выдаваемое вамъ содержаніе, чтобъ вы могли устроить ваши дcла, но вызнаете, что и мои средства ограничены. Я долженъ выплачивать сестрамъ ихъ долю, а главное, вы должны подумать, что послc моей смерти я оставлю вамъ весьма мало. Все состояніе нашего дома въ пожизненномъ пользованіи и перейдетъ къ боковой линіи, которая наслcдуетъ престолъ послc меня. Значитъ, я не могу оставить вамъ состояніе и боюсь, что другая линія не захочетъ оказывать вамъ ту поддержку, какую оказывалъ я изъ уваженія къ памяти вашего дcда. Поэтому, я очень желаю устроить ваше положеніе при жизни.
   -- Такое милостивое благоволеніе вашего высочества обязываетъ меня къ неизъяснимой благодарности, -- отвcчалъ Вейрингенъ, устремляя проницательный взоръ на задумавшагося герцога.
   -- Вамъ нужно жениться;-- продолжалъ герцогъ, помолчавъ:-- нужно сдcлать богатую партію и обезпечить себc твердое и блестящее положеніе, подобающее вашему имени.
   -- Богатыя невcсты рcдки, а мои враги очень вредятъ мнc и выставляютъ меня хуже, чcмъ я на самомъ дcлc.
   -- У меня есть планъ, вполнc осуществимый, если вы сумcете обуздать себя и вмcсто надменности будете любезны и привcтливы, что, какъ я все продолжаю надcяться, составляетъ основу вашего характера; я не хочу думать, что кровь дcда ничcмъ не выразилась въ васъ и вы только наружностью похожи на него.
   -- Я считаю моего дcда образцомъ для себя и всегда стремлюсь подражать ему.
   -- Такъ докажите это. У американца Морриса есть дочь. Я знаю, что онъ раздcлитъ свое состояніе поровну между дcтьми, и это богатство достаточно для поддержанія блестящаго положенія.
   -- Вашему высочеству пришла эта мысль?-- съ радостнымъ удивленіемъ воскликнулъ Вейрингенъ.-- Долженъ сознаться, что я тоже подумывалъ объ этомъ, и миссъ Элленъ Моррисъ, помимо ея богатства, обладаетъ всcми качествами, которыя я хотcлъ-бы видcть въ моей женc. Господинъ Моррисъ всегда выказывалъ мнc дружеское расположеніе и я, можетъ быть, далъ-бы ходъ этому намcренію, если-бъ надcялся: на согласіе вашего высочества на этотъ неравный бракъ.
   -- Что значитъ неравный бракъ въ наше время?-- сказалъ герцогъ, пожимая плечами.-- Морриса я очень уважаю, а для сужденій свcта можно тоже найти выходъ. Моррисъ желаетъ -- пока это еще секретъ -- устроить майоратъ для сына; то-же самое онъ можетъ сдcлать и для дочери, а я, со своей стороны, дамъ ей имя, подходящее къ фамиліи Вейрингенъ.
   -- Какъ мнc благодарить ваше высочество?-- воскликнулъ Вейрингенъ.-- Я не заслужилъ такой милости, но постараюсь на будущее время оказаться достойнымъ ея.
   -- Ну, такъ я поговорю за васъ. Если дcло сдcлается, я сочту вашу судьбу устроенной, такъ какъ Моррисъ сумcетъ васъ удержать, если вы вздумаете вернуться къ прежнему образу жизни.
   Глаза Вейрингена метнули злобный, враждебный взглядъ, на губахъ мелькнула ядовитая усмcшка, но онъ поклонился, не сказавъ ни слова.
   -- Постарайтесь снискать расположеніе дочери и довcріе отца, а я поговорю о васъ. Покажите себя достойнымъ памяти вашего дcда, ради котораго я хочу позаботиться о васъ.
   Съ этими словами онъ отпустилъ барона.
   "Я сейчасъ-же приступлю къ переговорамъ, -- подумалъ герцогъ:-- это моя обязанность. Дядя не могъ датъ имени своему потомству, но оно все-таки близко мнc по крови".
   Онъ велcлъ попросить къ себc Морриса, принялъ его очень любезно и обcщалъ испросить для его сына званіе барона фонъ-Моррисъ-Розенау.
   -- Я очень радъ предполагаемому союзу вашей семьи съ домомъ графа Вилькенберга. Наконецъ-то будетъ правильное сліяніе дворянства и богатства, что, къ сожалcнію, рcдко встрcчается. Вы знаете, съ какимъ участіемъ я отношусь къ вамъ и къ вашей семьc. Возможенъ еще и другой бракъ, который сблизилъ-бы васъ со мной и съ моимъ домомъ.
   Моррисъ удивленно и вопросительно посмотрcлъ на него.
   -- Вы знаете Вейрингена и всегда дружески отзывались о немъ, что очень радовало меня, такъ какъ многіе слишкомъ рcзко и безпощадно осуждали его за нcкоторые грcхи молодости. Вы знаете, что онъ сынъ моего дcда, жена котораго была прекрасная, уважаемая женщина. Вейрингенъ глубоко расположенъ къ вашей дочери, и вы сумcли-бы внушить ему разумныя правила жизни, которыя онъ не усвоилъ себc до сихъ поръ, а я былъ-бы очень доволенъ назвать башу дочь моей племянницей....
   Моррисъ былъ пораженъ этимъ неожиданнымъ. предложеніемъ, являвшимся, по понятіямъ герцога, почетнымъ отличіемъ и довcріемъ. Онъ отдавалъ полную справедливость уму и знаніямъ Вейрингена, который всегда выказывалъ ему только свои хорошія стороны, и, конечно, не ставилъ ему въ укоръ грcхи молодости. Явись это предложеніе раньше, онъ, можетъ быть, и не отклонилъ-бы его, но теперь онъ былъ связанъ если не рcшительнымъ согласіемъ, то одобреніемъ любви Элленъ къ Бруно. Но онъ не могъ сказать объ этомъ герцогу, не желая предупреждать событія.
   -- Вопросъ вашего высочества является новымъ, почетнымъ доказательствомъ милостиваго довcрія, за которое я, республиканецъ, приношу искреннюю благодарность глубоко уважаемому правителю. Но я позволю себc замcтить, что въ такихъ, чисто личныхъ, вопросахъ я предоставляю право рcшенія всецcло моимъ дcтямъ. Еслибъ моя дочь полюбила барона, я, съ своей стороны, не возразилъ-бы противъ ея выбора, но, на вопросъ -- возможна-ли и вcроятна-ли эта любовь, я долженъ былъ-бы высказать сомнcніе вашему высочеству. Я думаю, что имя и титулъ имcютъ мало значенія для моей дочери Элленъ.
   -- Другого отвcта я и не ожидалъ,-- отозвался герцогъ:-- онъ чистосердеченъ и достоинъ такого почтеннаго человcка, какъ вы. Я и самъ далекъ отъ мысли просить какого-либо давленія или хотя-бы совcта, но Вейрингенъ вполнc можетъ нравиться дcвушкc, и я былъ-бы радъ, если-бы это ему удалось по отношенію вашей дочери.
   Онъ сказалъ Моррису еще нcсколько любезныхъ словъ и отпустилъ его, очень довольный результатомъ своего предложенія.
   Моррисъ въ раздумьи вернулся домой. Все это дcло было ему въ высшей степани непріятно. Ему казалось нечестнымъ оставлять какую-либо надежду герцогу, а вмcстc съ тcмъ онъ хотcлъ предоставить Элленъ и Бруно полную свободу, особенно въ виду ихъ крайней молодости. Кромc того, удобнcе было отказать Вейрингену потомъ, за отсутствіемъ любви со стороны Элленъ, чcмъ прямо отвергнуть сватовство, покровительствуемое герцогомъ. Въ такомъ-же духc онъ переговорилъ съ женой, настоятельно прося ее не сообщать Элленъ о планахъ герцога. Онъ надcялся, что Вейрингенъ самъ скоро убcдится въ безнадежности своихъ стараній, и дcло разстроится само собой.

-----

   Сезонъ пріемовъ кончился. Жизнь въ домc Морриса шла ровно и спокойно; онъ былъ сильно занятъ дcлами, Элленъ мечтала о счастливой будущности, а госпожа Моррисъ наслаждалась тихой семейной жизнью, отъ которой мужъ устранялъ всc заботы и волненія. Бруно писалъ длинныя письма Элленъ черезъ Морриса, съ полнымъ восторгомъ сообщая ей свои впечатлcнія. Элленъ читала эти письма родителямъ; ихъ можно было прочитать кому угодно, но въ каждомъ словc чувствовалась искренняя, горячая любовь, увcренная въ сочувствіи и взаимности. Моррисъ радовался художественному увлеченію своего любимца, а Эдита ласково гладила разрумянившіяся щеки дочери.
   Хотя сезонъ и кончился, но почти каждый вечеръ къ чаю собирался небольшой кружокъ въ домc Морриса, всегда радушно принимавшій каждаго гостя.
   Баронъ Вейрингенъ являлся еще чаще прежняго, и это никого не удивляло; онъ совсcмъ иначе держалъ себя въ этомъ домc, высказывая Моррису такую почтительность, какую не видали отъ него самыя высокопоставленныя лица. Тутъ исчезла даже его оскорбительная надменность. Онъ такъ умно и ловко велъ разговоръ, что являлся всегда центромъ общества и былъ при этомъ такъ любезенъ, что обворожилъ многихъ своихъ противниковъ. Черезъ нcсколько времени онъ сталъ выказывать не бьющее въ глаза, но очень явное вниманіе красавицc Элленъ. Когда общество въ хорошую погоду бывало въ паркc, онъ всегда ухитрялся остаться съ ней вдвоемъ въ уединенной бесcдкc. При общихъ разговорахъ онъ говорилъ какъ будто для нея одной, подчеркивая ея замcчанія и придавая значеніе каждому ея слову. Элленъ это видимо льстило, по крайней мcрc она была оживленнcе и менcе холодна и сдержанна съ барономъ, чcмъ прежде. Этого ужъ было достаточно, чтобъ вызвать толки въ небольшомъ обществc резиденціи. Всcмъ было ясно, что баронъ ищетъ богатаго приданаго, а, какъ вполнc свcтскій человcкъ, онъ могъ понравиться молодой дcвушкc. Объ этомъ перешептывались среди ближайшихъ друзей дома и жалcли Элленъ, но знавшіе Морриса сомнcвались, чтобъ онъ довcрилъ счастье дочери такому человcку, какъ Вейрингенъ.
   Вдругъ поднялись толки о предстоявшей помолвкc Элленъ и барона, которой очень сочувствуетъ герцогъ. Откуда взялись эти слухи, никто не зналъ, но каждый передавалъ ихъ другому, и скоро только объ этомъ и говорили въ городc. Даже Вейрингена спросили, и хотя онъ рcшительно отрицалъ основательность этихъ слуховъ, но такъ таинственно держалъ себя при этомъ, что предположенія только укрcпились. Кредиторы барона, сильно тcснившіе его въ послcднее время, стали очень снисходительны и считали его вполнc надежнымъ должникомъ; въ то-же время вдругъ всc заговорили о желаніи Морриса учредить майоратъ для сына и въ равной степени обезпечить и дочь. Эти слухи тоже способствовали убcжденію, что Вейрингена прочатъ въ мужья красавицc Элленъ. Кредитъ и почетъ барона возрастали съ каждымъ днемъ, и самъ онъ держался какъ человcкъ, увcренный въ блестящей будущности. Какъ всегда бываетъ въ такихъ случаяхъ, общество приняло предположенія за достовcрный фактъ, и всc начали смотрcть на Элленъ и барона, какъ на жениха и невcсту.
   Вейрингенъ былъ крайне почтителенъ съ Элленъ, но въ его обращеніи чувствовалось извcстное право на интимность. Онъ помогалъ госпожc Моррисъ и Элленъ принимать и угощать гостей, давалъ приказанія прислугc, и всc ждали скораго объявленія помолвки.
   Сначала Элленъ ничего не замcчала, и до Морриса не доходили эти слухи, но, наконецъ, подруги не выдержали и прямо спросили ее. Элленъ испугалась и такъ горячо стала отрицать основательность этихъ слуховъ, что подруги только сильнcе убcдились въ ихъ правдивости.
   Элленъ была сильно взволнована. Припоминая разныя мелочи, она увидала, что въ обществc она разговаривала почти исключительно съ Вейрингеномъ. Онъ никогда ничего себc не позволялъ, значитъ, она была виновата, слишкомъ просто и непринужденно обращаясь съ нимъ. Она пришла въ ужасъ при мысли, что эти толки могутъ дойти до Бруно; этому надо немедленно положить конецъ, и отецъ долженъ ей помочь. Она сейчасъ-же пошла къ нему въ кабинетъ и со слезами разсказала свое горе.
   -- А Вейрингенъ сказалъ тебc что-нибудь, что подтверждало-бы приписываемыя ему намcренія?-- спросилъ онъ, внимательно выслушавъ ее.
   -- Нcтъ,-- отвcчала Элленъ:-- хотя, какъ я теперь припоминаю, были иногда нcкоторые намеки... О! это было-бы ужасно, еслибъ онъ самъ распространялъ эти слухи. Онъ всегда былъ мнc антипатиченъ, но я думала, что была неправа и начала лучше относиться къ нему. Папа, пожалуйста, выясни это положеніе! Ты знаешь мое сердце. Я охотно подчинилась разлукc и не прошу тебя ее сокращать, но теперь, когда это необходимо, скажи, что моя судьба рcшена. Тогда всc толки прекратятся, и Вейрингенъ убcдится, что его намcренія напрасны.
   -- Будь покойна, дитя мое; можетъ быть, можно будетъ иначе положить этому конецъ, не нарушая моего рcшенія относительно будущаго. Я требую этой разлуки въ видc испытанія не для тебя только, но и для Бруно, но я обcщаю, что не забуду твою просьбу.
   Элленъ Горячо поцcловала руку отца; она безусловно вcрила ему и знала, что онъ найдетъ способъ прекратить, ея страданія. Вечеромъ гостей собралось больше обыкновеннаго. Чайный столъ накрыли подъ высокими деревьями передъ домомъ и общество разбрелось группами по бесcдкамъ и аллеямъ.
   Вейрингенъ пришелъ и присоединился къ группc мфіодыхъ дcвушекъ и офицеровъ, которые ходили съ Элленъ по парку. По обыкновенію, всc какъ-бы случайно отстали и Элленъ вдругъ оказалась одна съ барономъ, довольно далеко отъ остального общества. Въ другое время она на это не обратила-бы вниманія, но сегодня яркая краска залила ея лицо, и она сказала съ тревогой, почти съ упрекомъ:
   -- Они отстали! Какъ это нехорошо! Пойдемте къ нимъ!
   Вейрингенъ загородилъ ей довольно узкую дорожку и сказалъ:
   -- Развc вы боитесь остаться со мной, фрейленъ Элленъ? Этого не было прежде. Да мы и не одни, только другіе не могутъ вмcшиваться въ нашъ разговоръ. Для меня это только удовольствіе, да и для васъ тоже, я думаю, такъ какъ пошлости, которыя приходится слышать, положительно парализуютъ всякую живую мысль.
   Элленъ стояла въ полномъ замcшательствc и безмолвно смотрcла на группу молодежи, разглядывавшую статую Флоры, недавно поставленную посреди клумбы.
   -- Вы молчите, фрейленъ Элленъ? Быть можетъ, я могу рcшиться, спросить васъ объ одномъ вопросc, касающемся васъ и вашего сердца?-- добавилъ онъ, нагибаясь и заглядывая въ ея испуганные глаза.
   Элленъ вздрогнула всcмъ тcломъ, отшатнулась и бросилась бcгомъ къ стоявшимъ у статуи Флоры.
   Вейрингенъ поблcднcлъ, злобнымъ, угрожающимъ взглядомъ посмотрcлъ на дcвушку и прошипcлъ:
   -- Какъ это глупо! Я думалъ, что она умнcе и лучше воспитана. Мнc не мало труда будетъ стоить выработать изъ нея подходящую для меня жену. Пусть пока остается при своемъ мcщанствc. Завтра я поговорю со старикомъ.
   Онъ послcдовалъ за убcгавшей небрежной походкой, а лицо его приняло опять непринужденно веселое выраженіе.
   Элленъ, задыхаясь, съ раскраснcвшимися щеками, прибcжала къ гостямъ и тутъ только сообразила, какъ странно было ея бcгство отъ Вейрингена. Она еще гуще покраснcла подъ вопросительными взглядами присутствовавшихъ и заговорила быстро, порывисто:
   -- Не права-ли, какъ хороша эта статуя? Папа выписалъ ее изъ Флоренціи. Я не хотcла, чтобъ ее ставили въ паркc, такъ какъ она можетъ испортиться отъ воздуха и дождя.
   Присутствовавшіе переглянулись между собою и отвcтили ей съ нcкоторымъ замcшательствомъ. Элленъ готова была расплакаться, видя, въ какое неловкое положеніе она себя поставила.
   Вейрингенъ подошелъ къ группc молодежи, какъ ни въ чемъ не бывало.
   -- Фрейленъ Элленъ торопилась показать вамъ эту вполнc художественную статую.
   Онъ сдcлалъ еще нcсколько разумныхъ замcчаній, и всc направились къ дому.
   Элленъ такъ оживленно разговаривала, что ея спутникъ, придя къ чайному столу, долженъ былъ сcсть рядомъ съ ней, а Вейрингенъ занялъ мcсто на другомъ концc. Онъ былъ такъ-же веселъ, какъ всегда, такъ-же разговаривалъ, только избcгалъ прямого сообщенія съ Элленъ. Всc, однако, ощущали какую-то нёлоркость, сознавая что-то неладное.
   Когда гости разъcхались, и Моррисъ пошелъ къ себc, Элланъ послcдовала за нимъ, бросилась къ нему на шею и сказала, дрожащимъ отъ слезъ голосомъ:
   -- Я сегодня-же должна просить тебя, дорогой папа, чтобъ ты непремcнно завтра-же исполнилъ твое обcщаніе.
   -- Что случилось, дитя мое?-- спросилъ Моррисъ.
   -- Я думаю, что слухи, о которыхъ я тебc говорила, основательны, по крайней мcрc относительно Вейрингена, такъ какъ онъ хотcлъ со мной объясниться... хотcлъ сказать то, чего я не могу и не хочу слышать, на что у меня нcтъ отвcта. Я убcжала отъ него. Можетъ быть, это было невcжливо, но я умоляю тебя, избавь меня отъ такого разговора и отъ такихъ вопросовъ.
   -- Вотъ какъ!-- сказалъ Моррисъ.-- Этого, впрочемъ, слcдовало ожидать. Будь покойна, дитя мое. Завтра я все устрою, и ты больше объ этомъ не услышишь.
   Она поцcловала его руку и, улыбаясь сквозь слезы, вышла изъ комнаты, пройдя мимо камердинера, ожидавшаго въ передней.
   Моррисъ въ раздумьи ходилъ по комнатc.
   -- Герцогъ -- благородный человcкъ, онъ не можетъ разсердиться на то, что я не принуждаю дочь. Конечно, чcмъ больше затягивается это дcло, тcмъ хуже. Я могу избcжать обясненія съ Вейрингеномъ, прямо сказавъ все герцогу. Вейрингенъ сумcетъ тактично прекратить сношенія, и всc толки смолкнутъ.
   Скоро домъ Морриса погрузился въ полную тишину. Элленъ, послc обcщанія отца, сладко заснула, перечитавъ послcднее письмо Бруно. Только изъ комнаты камердинера сквозь спущенныя сторы пробивался слабый свcтъ.
   

VII.

   Моррисъ рcшилъ cхать на слcдующій день къ герцогу, для исполненія даннаго дочери обcщанія. Этотъ визитъ былъ ему крайне непріятенъ, несмотря на привычку всегда дcйствовать прямо и открыто. Онъ зналъ, что герцогу тяжело будетъ отказаться отъ плана, на который онъ возлагалъ большія надежды, и онъ самъ на себя досадовалъ, сознавая свое желаніе отсрочить исполненіе тяжелаго долга. Этотъ внутренній разладъ вызывалъ въ немъ тревожное состояніе. Неполученіе отвcта отъ таинственнаго, лица еще сильнcе заботило его въ это утро, и онъ съ безпокойствомъ сcлъ разбирать почту. Въ числc большихъ дcловыхъ конвертовъ, ему бросилось въ глаза маленькое письмо, съ тcмъ-же незнакомымъ почеркомъ и городскимъ штемпелемъ. Значитъ, неизвcстный жилъ въ городc, или имcлъ сообщника. Сначала Моррисъ испугался, а потомъ даже обрадовался. Предложеніе его, конечно, принято, если это лицо знаетъ обстоятельства и понимаетъ свою выгоду. Моррисъ вскрылъ конвертъ, пробcжалъ коротенькую записку и испустилъ тихій, болcзненный стонъ. Онъ снова перечиталъ письмо, вскочилъ и съ блуждающими глазами забcгалъ по комнатc.
   -- Нcтъ, это не человcкъ!-- вскричалъ онъ.-- Человcкъ требовалъ-бы денегъ, заставилъ-бы меня дорого платить за спокойствіе, а это демонъ какой-то, который безжалостно требуетъ цcли всей моей жизни, счастья моихъ дcтей. Что можетъ быть ужаснcе, какъ зависcть отъ невидимой силы, которой надо повиноваться, или погибнуть?-- Повиноваться!-- вскричалъ онъ, сжимая кулаки.-- Но зачcмъ? Развc я не могу правдой низвергнуть этого демона въ пропасть? Вся его власть основана на моемъ страхc.-- Нcтъ, нcтъ!-- сказалъ онъ съ горькимъ смcхомъ:-- онъ знаетъ, какъ крcпки эти цcпи, ему извcстно не только прошлое, но и настоящее, и тc оковы, которыя оно на меня налагаетъ.
   Съ отвращеніемъ и страхомъ взялъ Моррисъ записку и опять прочелъ ее:,;
   "Баронъ Вейрингенъ желаетъ жениться на фрейленъ Элленъ Моррисъ. Господинъ Моррисъ устроитъ этотъ бракъ, если не желаетъ, чтобы извcстный случай изъ его прошлаго былъ преданъ гласности. Онъ сумcетъ сломить сопротивленіе дочери, для чего ему дается шестимcсячный срокъ. Ни дня, ни часа больше! Если за это время фрейленъ Элленъ выйдетъ замужъ, или будетъ оффиціально объявлена невcстой другого, то въ тотъ-же день извcстный случай будетъ опубликованъ въ разныхъ газетахъ".
   -- Что это значитъ?-- мучительно подумалъ Моррисъ.-- Онъ больше не требуетъ денегъ, не отвcчаетъ на мое предложеніе, слcдовательно, думаетъ большаго и вcрнcе достигнуть такимъ путемъ. Неужели это Вейрингенъ?-- Нcтъ, нcтъ, этого невозможно допустить. А все-таки онъ, вcроятно, это знаетъ. Страшно подумать, что Вейрингену извcстна эта тайна. Если мое общественное положеніе рухнетъ, то Элленъ и Бруно мало отъ этого пострадаютъ, но Георгъ, мой бcдный Георгъ, мой единственный сынъ?.. Его любовь, будущность, служба, которою онъ гордится, все погибнетъ, и онъ потеряетъ любовь и уваженіе къ отцу. Такъ сладко сознавать привязанность дcтей и видcть уваженіе свcта; терять все это тяжело, какъ ни убcждай себя, что оно часто дается недостойнымъ и отнимается у достойныхъ. Ничего не придумаешь. Мнc дано шесть мcсяцевъ срока. Это довольно, чтобъ найти исходъ, или подождать счастливаго случая. Выиграть время -- это самое главное во всcхъ трудныхъ минутахъ жизни. Если и за это время я не найду выхода къ спасенію, то у меня найдется средство уберечь моихъ дcтей отъ позора отца,-- хотя незаслуженнаго, но неминуемаго.
   Онъ упалъ на стулъ, закрылъ лицо руками, и этотъ сильный челбвcкъ, стойко выдержавшій жизненную борьбу, заплакалъ, какъ ребенокъ. Онъ вздрогнулъ отъ стука въ дверь; вошелъ камердинеръ Мюллеръ.
   -- Карета подана, какъ вы изволили приказать,-- доложилъ онъ.
   -- Я не поcду,-- тихо отвcтилъ Моррисъ, отвертываясь, чтобъ скрыть слcды слезъ.
   Мюллеръ неслышно удалился, бросивъ взглядъ на лежащее на столc письмо.
   -- Сдcлаю еще попытку,-- прошепталъ Моррисъ и опять написалъ неизвcстному, прося его придти и предлагая высокую плату за исполненіе его желанія. Краска стыда и злобы выступила у него на лицc, когда онъ прочиталъ письмо, но онъ все-таки запечаталъ его и адресовалъ на буквы "М. Б.". Злополучное письмо онъ сжегъ, а свое отнесъ самъ въ почтовый ящикъ.
   Какъ и въ первый разъ, онъ шелъ по улицамъ, боязливо озираясь, вздрагивая при видc знакомыхъ, и вернулся домой измученный, точно совершилъ преступленіе. Ему еще нужно было поговорить съ Элленъ, обмануть родную дочь, вcрившую его обcщанію; это было тяжелcе всего остального, но должно было быть исполнено.
   Онъ велcлъ позвать Элленъ, всcми силами стараясь казаться спокойнымъ, но она все-таки испугалась его вида. Его глаза блуждали, улыбка казалась неестественной, руки были влажны и холодны. Она не смcла его разспрашивать, но съ замираніемъ сердца смотрcла на него, предчувствуя бcду.
   -- Милое дитя мое,-- заговорилъ онъ дcланно-непринужденнымъ тономъ:-- я еще не могъ исполнить даннаго тебc обcщанія.
   -- Но, вcдь, ты, папа, далъ мнc слово.
   Упрекъ больно кольнулъ его въ сердце.
   -- И оно останется неизмcннымъ. Ты выросла въ свcтc и знаешь, что бываютъ соображенія, съ которыми надо считаться. Въ данную минуту я не могу дcйствовать. Ты всегда была дружна съ братомъ и знаешь, вcроятно, его желанія и надежды?
   -- Да.
   -- Для этого мнc нужно содcйствіе и благоволеніе герцога.
   -- Развc ты въ немъ сомнcваешься?
   -- Нcтъ, но герцогъ, повидимому, покровительствуетъ намcреніямъ Вейрингена.
   -- Это почему?-- горячо воскликнула Элленъ.-- Развc онъ имcетъ право на меня? Неужели желанія герцога тебc, папа, дороже счастья дочери? Этому я никогда не повcрю. Всc говорятъ, что герцогъ благородный человcкъ, слcдовательно, онъ не можетъ на тебя сердиться, если узнаетъ, что его желаніе неосуществимо.
   -- Нcтъ, конечно, и ты не можешь думать, что я жертвую твоимъ счастьемъ ради подобнаго соображенія, но мнc неудобно, именно теперь, обращаясь съ просьбой къ герцогу, отклонять его посредничество. Мнc нужно выиграть время, чтобъ устроить сначала дcла твоего брата.
   Элленъ съ удивленіемъ, почти съ испугомъ взглянула на отца. Все это такъ противорcчило его обычной твердости и рcшительности, что представлялось ей какой-то загадкой. Она подошла, взяла его за руку и сказала съ мольбой:
   -- Если тебc неловко отклонить желаніе герцога, то позволь мнc самой поговорить съ нимъ или съ Вейрингеномъ. У меня хватитъ смcлости, если нужно. Ты всегда говорилъ, что правда устраняетъ всc недоразумcнія. Я скажу правду и возьму всю вину на себя, если я виновата въ томъ, что мое сердце не повинуется желанію герцога. Пусть онъ сердится на меня, а тебя не лишаетъ своего благоволенія.
   -- Нcтъ, дитя мое, нcтъ, это невозможно, я тебc запрещаю... Я прошу тебя этого не дcлать... Дай мнc время все спокойно устроить.
   -- А Вейрингенъ?-- спросила Элленъ съ сверкнувшими глазами.-- Если онъ опять заговоритъ со мной, какъ вчера...
   -- Пожалуйста, избcгай объясненія,-- нетвердымъ голосомъ отвcтилъ Моррисъ:-- и не будь рcзка. Ты можешь его удержать, пока я все устрою.
   -- Удержать?-- съ укоромъ повторила Элленъ.-- Развc это не значитъ подавать надежду?
   -- Ты сумcешь это сдcлать. Прошу тебя!
   Онъ взялъ ея руку и съ мольбой смотрcлъ ей въ глаза. Такимъ Элленъ никогда не видала отца. Больше настаивать она не стала.
   -- Постараюсь исполнить твое желаніе, но я не могу вызывать ложную надежду молчаніемъ и колебаніями, это былобы измcной съ моей стороны.
   Она обняла отца и со слезами припала къ его груди.
   -- Папа, скажи мнc всю правду. Если тутъ кроется тайна, скалде мнc ее.
   -- Ничего нcтъ, положительно ничего! Только я долженъ считаться съ обществомъ, въ которомъ мы вращаемся теперь, а твоему брату придется жить всегда. Я ничего не требую отъ тебя, кромc молчанія.
   -- Хорошо, папа, я буду молчать, пока могу.
   Она вышла грустная, съ поникшей головой, а Моррисъ въ изнеможеніи опустился на стулъ.
   "Она надcется на свою любовь, на свою силу и не знаетъ, какой врагъ ей угрожаетъ. Я никакой борьбы не боялся въ жизни и добился всего, чего можетъ достигнуть человcкъ, но тутъ я безсиленъ. Еслибъ я зналъ врага, видcлъ его передъ собою, тогда у меня достало-бы силы его побороть".
   Онъ вскочилъ и протянулъ руки, точно хватая что-то въ воздухc, потомъ провелъ рукой по лицу.
   "Но и такъ надо бороться, не терять силы воли и присутствія духа... Если ударъ неотвратимъ, пусть онъ падетъ на меня одного".
   Онъ занялся дcлами съ обычной аккуратностью, принялъ посcтителей, и никто не догадался-бы, какое потрясеніе. онъ перенесъ.
   Отъ жены не укрылась, однако, происшедшая въ немъ пдремcна и она съ тревогой спросила, не боленъ-ли онъ, не получилъ-ли дурныхъ извcстій? Онъ почти рcзко прекратилъ разспросы, и все въ домc пошло обычнымъ порядкомъ. Вечеромъ собралось нcсколько человcкъ гостей, въ томъ числc и Вейрингенъ, который былъ веселcе и любезнcе обыкновеннаго.
   Элленъ ухитрилась такъ устроить, что онъ не могъ сказать ей ни слова наединc. Онъ какъ будто не замcчалъ этого, а она страдала невыносимо. Она чувствовала, что взглядъ отца слcдитъ за ней, точно напоминая ея обcщаніе, и оставшись одна вечеромъ, она долго и горько плакала.
   На другой день пришло письмо отъ Георга. Онъ съ восторгомъ сообщалъ, что нашелъ случай поговорить съ Мартой и узналъ объ ея взаимной любви. Вслcдствіе признанія дочери, и графъ говорилъ съ нимъ, высказавъ свое согласіе и желаніе, чтобъ помолвка не была объявлена даже графинc, пока не покончено дcло по покупкc и устройствc майората Розенау. Георгъ вполнc согласился съ графомъ и настоятельно просилъ отца не медлить съ обcщаннымъ визитомъ въ Гельменгаузенъ, чтобъ семьи могли ближе познакомиться. Все письмо дышало блаженствомъ, и Моррисъ еще острcе почувствовалъ грозную тучу, висcвшую надъ его головой. Но онъ рcшилъ идти впередъ и до послcдней минуты бороться за дcтей. Онъ объявилъ о предстоявшей на другой день поcздкc къ графу Вилькенбергу, и немедленно начались приготовленія.
   Даже Элленъ забыла свое горе; ей хотcлось познакомиться съ невcстой брата и хоть на время оторваться отъ тяжелой домашней обстановки.
   Госпожа Моррисъ рада была увидать будущее помcстье сына, да и Моррису пріятно было отрcшиться отъ гнетущихъ заботъ.
   Они пріcхали утромъ въ Розенау, бcгло осмотрcли паркъ и замокъ и направились въ Гельменгаузенъ.
   Сердце Морриса забилось сильнcе при видc стариннаго живописнаго замка надъ обрывомъ и далеко раскинувшихся полей и лcса громаднаго имcнія, гдc будетъ жить его сынъ, и въ глазахъ его блеснула гордая радость при мысли, что, можетъ быть, черезъ столcтія, его потомки съ благодарностью вспомнятъ о немъ, основателc ихъ рода и богатства.Въ эту минуту полнаго счастья и успcха, онc не могъ допустить, чтобы какая-то неизвcстная, низменная сила могла поколебать его прочное положеніе, и онъ готовъ былъ съ отвагой идти на борьбу.
   Встрcча въ Гельменгаузенc была очень сердечна.
   Послc непродолжительнаго и нcсколько церемоннаго общаго разговора въ гостиной, общество раздcлилось. Дамы остались въ гостиной, мужчины удалились въ кабинетъ графа, а молодыя дcвушки ушли въ паркъ.
   Графъ высказалъ свою радость за наслcдниковъ Розенау, для которыхъ эта продажа великое счастье.
   -- Я вовсе не желаю прижимать ихъ, какъ торгашъ, -- отвcтилъ Моррисъ.-- Мнc жаль, что они должны отказаться отъ имcнія и я не хочу затруднять ихъ положеніе.
   Графъ сердечно пожалъ его руку и сказалъ, быстро мcняя разговоръ:
   -- Вашъ сынъ и моя дочь объяснились, я тоже говорилъ съ нимъ, и мы можемъ считать дcло рcшеннымъ, но дадимъ дамамъ время поближе познакомиться; впрочемъ, наши дочери, вcроятно, посвятятъ ихъ въ этотъ секретъ.
   Моррисъ улыбнулся, а графъ продолжалъ серьезно:
   -- Такъ какъ наши семьи сблизились, то я могу позволить себc вопросъ, который могъ-бы показаться нескромнымъ при другихъ условіяхъ. До меня дошелъ слухъ, сильно распространенный въ городc, о предстоящей помолвкc вашей дочери еc барономъ Вейрингеномъ. Говорятъ, что всякій слухъ имcетъ основаніе, и если это вcрно для даннаго случая, то между нами нcтъ надобности скрывать это.
   -- Конечно,-- согласился Моррисъ, съ трудомъ подавляя тяжелое впечатлcніе, произведенное вопросомъ графа.-- Этотъ слухъ, дошедшій и до меня, основанъ только на томъ, что баронъ Вейрингенъ часто бываетъ у насъ. Можетъ быть, у Вейрингена есть расположеніе къ моей дочери, герцогъ, кажется, даже это предполагаетъ, но я могу съ увcренностью сказать, что моя дочь не откликнется на это чувство. Она очень молода, и я не согласился-бы теперь связать ея свободу, но, конечно, ни препятствовать ея выбору, ни вліять на него никогда не буду.
   -- Отъ души радъ, что этотъ слухъ неоснователенъ, такъ какъ долженъ вамъ сознаться, что онъ очень непріятно поразилъ меня, и меня прямо пугала мысль хотя-бы косвеннаго породниться съ барономъ Вейрингеномъ. Я не люблю судить о людяхъ безъ неопровержимыхъ доказательствъ, но предупредить друга я считаю своимъ долгомъ.
   -- Въ чемъ-же упрекаютъ Вейрингена? нетвердымъ голосомъ спросилъ Моррисъ.-- Я плохо знакомъ съ мcстной хроникой и мало интересуюсь толками; Вейрингена я вездc встрcчаю въ обществc, и герцогъ очень милостивъ къ нему.
   -- Можетъ быть, герцогъ не знаетъ всего, -- возразилъ графъ:-- и старается поддержать и направить его на путь истины, въ память своего родного дяди, дcда Вейрингена. Поэтому я вполнc понимаю, что онъ покровительствуетъ его сближенію съ вашимъ домомъ. Оффиціально извcстно только, что Вейрингенъ, будучи атташе при посольствc въ Парижc, слишкомъ злоупотреблялъ снисхожденіемъ, оказываемымъ въ обществc кутящей молодежи. Онъ неожиданно вышелъ изъ перваго парижскаго клуба. Вообще, не строгая въ своихъ требованіяхъ молодежь отстранилась отъ него, и онъ бросилъ службу. Поговаривали о какой-то некрасивой карточной исторіи, однимъ словомъ, онъ ни въ какомъ обществc оставаться не могъ, кромc резиденціи герцога.
   Моррисъ мрачно смотрcлъ въ землю и спросилъ:
   -- Развc клевета не можетъ незаслуженно опозорить человcка и погубить его репутацію?
   -- Такое воззрcніе и защита отсутствующаго дcлаютъ вамъ честь, но я другому-бы этого и не сказалъ. Тcмъ не менcе, мнc достаточно того, что я знаю о Вейрингенc, чтобъ воздержаться отъ всякаго сближенія съ нимъ. Теперь это не имcетъ никакого значенія, когда вы сказали, что эти слухи неосновательны. Конечно, я не буду совcтовать вамъ прекратить знакомство съ барономъ, да и самъ, вcроятно, не могъ-бы избcжать его, еслибъ жилъ въ городc.
   Когда всc собрались къ чаю, молодыя дcвушки были ужъ закадычными друзьями. Графиня и Эдита тоже очень симпатизировали другъ Другу и сошлись ближе, чcмъ графъ ожидалъ отъ перваго знакомства.
   Элленъ и ея мать остались въ Гельменгаузенc по просьбc графини, а Моррисъ вернулся въ Розенау, куда графъ долженъ былъ поcхать за нимъ на другой день.
   На другое утро графъ пріcхалъ въ Розенау, и управляющій, совершенно случайно, въ то-же время получилъ проектъ купчей, подписанный всcми сонаслcдниками. Но Моррисъ не рcшался его подписывать. Ему казалось, что онъ собирается крыть крышу зданія, подъ фундаментомъ котораго разверзлась, ему одному видимая, пропасть. Замcтивъ удивленіе графа, онъ быстро подписалъ свое имя съ такимъ чувствомъ, точно бросалъ вызовъ судьбc.
   По возвращеніи въ Гельменгаузенъ, они застали тамъ Георга и молодого графа Вилькенберга.
   Всc были обрадованы, а Моррисъ содрогнулся, такъ какъ событія шли съ неожиданной быстротой, и направленіе ихъ все больше и больше ускользало изъ его рукъ.
   Графиня и госпожа Моррисъ такъ подружились, что графъ подвёлъ молодыхъ дcвушекъ и Георга къ обcимъ матерямъ и сообщилъ имъ тайну любящихъ сердецъ, которая ужъ давно не была тайной для нихъ.
   Эдита нcжно обняла Марту, графиня съ материнской сердечностью протянула руку Георгу, а когда графъ сказалъ, что помcстье Розенау будетъ резиденціей молодыхъ, то лицо графини освcтилось безконечной радостью и она со слезами обняла Эдиту, говоря:
   -- Я увcрена, что счастье нашихъ дcтей еще скрcпить нашу дружбу.
   Графъ подтвердилъ соглашеніе, что помолвка будетъ оглашена только по окончаніи дcла съ Розенау, и Моррисъ вздохнулъ свободно, хотя, при другихъ обстоятельствахъ, это, можетъ быть, покоробило-бы его. Но ему во что-бы то ни стало надо было выиграть время.
   Вечеромъ молодые люди уcхали обратно, и когда Георгъ, въ избыткc чувствъ, бросился на шею къ отцу, горячо благодаря его за все, у Морриса болcзненно сжалось сердце и онъ молча обнялъ сына.
   На другой день онъ вернулся съ женой въ городъ и охотно позволилъ Элленъ погостить у новой подруги, такъ какъ ея отсутствіе облегчало его неловкое положеніе относительно Вейрингена.
   

VIII.

   Во время отсутствія хозяевъ, камердинеръ Мюллеръ управлялъ всcмъ домомъ, и прислуга безпрекословно повиновалась ему, такъ какъ онъ снискалъ полное довcріе барина своей ловкостью и исполнительностью. Онъ былъ неутомимъ, и Моррисъ могъ бы вернуться въ любой часъ дня и ночи и все засталъ-бы въ образцовомъ порядкc. При этомъ Мюллеръ только изрcдка дcлалъ обходъ дома, замcчая всc мелочи; къ нему приходили съ докладомъ и онъ почти не отлучался изъ дома. Всю корреспонденцію онъ посыладъ своему хозяину, а до отправки, хранилъ у себя.
   На другой день послc отъcзда семьи, онъ получилъ много писемъ, пошелъ въ свою комнату, заперъ дверь на ключъ и спустилъ, гардины; потомъ онъ досталъ изъ шкафа спиртовую лампочку и металлическую чашку; на трехъ ножкахъ, вродc курительницы для духовъ. Онъ зажегъ лампу, поставилъ надъ ней металлическую чашку съ водой и подержалъ надъ парами каждое изъ адресованныхъ Моррису писемъ. Внимательно прочитавъ ихъ, онъ опять заклеилъ конверты и принялся за пакеты съ печатями. Нcкоторые онъ отложилъ, Какъ неинтересные, а для другихъ досталъ изъ шкафа ножикъ съ костяной ручкой и тончайшимъ лезвеемъ. Накаливъ лезвее до-бcла надъ лампой, онъ съ изумительной ловкостью снималъ Печать, вскрывалъ конвертъ и, нагрcвъ опять снятую печать, моментально накладывалъ ее на прежнее мcсто. Самый строгій наблюдатель не нашелъ бы ни малcйшаго изъяна въ письмахъ, прошедшихъ черезъ его руки. Узнавъ все, что его интересовало, онъ клалъ почту Въ большой конвертъ и отправлялъ по назначенію.
   "Мнc ужъ надоcли опасности такой жизни, да и не охота влачить жалкое существованіе лакея,-- раздумывалъ Мюллеръ.-- Счастье мнc улыбается, и я могу достигнуть богатства и почтеннаго положенія къ наступающей старости. Но и для счастья нуженъ умъ, чтобъ осмотрительно воспользоваться имъ. Онъ боится, это очевидно, иначе онъ не послалъ бы деньги. Можетъ быть, онъ искренно и чистосердечно предлагаетъ мнc сдcлку и я, такимъ образомъ, вcрнcе достигъ-бы цcли, но открыться -- слишкомъ рисковано и шансы неравны. А вдругъ доказательствъ не найдется, и онъ обвинитъ меня въ клеветc? Нcтъ, мнc нельзя появляться на судc. Этотъ путь самый вcрный, и Вильбергъ долженъ навсегда потерять мой слcдъ; онъ все сдcлаетъ, чтобъ меня уничтожить, когда узнаетъ, что я его бросилъ и дcйствовалъ безъ него. Негодяй насcдаетъ, онъ шпіонитъ за всcмъ, что здcсь происходитъ, знаетъ, что покупка имcнія должна скоро состояться. Этому надо положить конецъ. Я опять успокою его на время, а когда мое дcло будетъ сдcлано, тогда позабочусь, чтобъ онъ никогда не отыскалъ меня".
   Онъ положилъ ассигнацію въ сто марокъ въ конвертъ, измcненнымъ почеркомъ надписалъ адресъ и самъ снесъ на почту.
   Когда стемнcло, онъ опять вышелъ "прогуляться", какъ сказалъ прислугc, и направился къ квартирc барона Вейрингена. Онъ зналъ, что баронъ въ это время уходитъ въ клубъ, или въ гости, и лакей его тоже уходитъ на весь вечеръ.
   Онъ сталъ медленно прохаживаться по улицc, наблюдая за подъcздомъ барона, и не ошибся. Минутъ черезъ десять вышелъ баронъ, покуривая сигару, и вслcдъ затcмъ его лакей поспcшно побcжалъ въ противоположную сторону. Мюллеръ быстро пошелъ за барономъ, догналъ его почти у подъcзда клуба и почтительно подошелъ, снявъ шляпу. Вейрингенъ остановился, съ удивленіемъ узнавъ камердинера, и спросилъ его, зачcмъ онъ посланъ.
   -- Я пришелъ къ вамъ съ важнымъ сообщеніемъ,-- отвcчалъ Мюллеръ.
   -- Сообщеніе... мнc?-- свысока спросилъ баронъ.
   --Крайне важное для васъ, господинъ баронъ,-- отвcчалъ Мюллеръ, понизивъ голосъ.-- Вы очень пожалcете, если лишите меня возможности вамъ его передать.
   -- Не понимаю... Говорите...
   -- Здcсь неудобно. Я прошу господина барона вернуться на квартиру, а я послcдую туда за нимъ. Тамъ насъ никто не увидитъ и не подслушаетъ.
   -- Странно. Чего-же касается это таинственное сообщеніе?
   -- Вы все узнаете, когда выслушаете меня.
   Спокойная увcренность лакея озадачила барона, и любопытство въ немъ заговорило. Все причастное къ дому Морриса интересовало его и онъ былъ довольно опытенъ, чтобъ знать цcну дружбc и враждебности камердинера.
   -- Я согласенъ васъ выслушать, какъ ни странно ваше желаніе.
   Онъ повернулъ обратно, И Мюллеръ въ нcкоторомъ отдаленіи послcдовалъ за нимъ. Баронъ отперъ дверь квартиры и зажегъ лампу.
   -- Позвольте мнc спустить гардины,-- сказалъ Мюллеръ, входя.-- Могутъ увидать, что вы дома и помcшать намъ.
   Вейрингенъ еще больше удивился и въ немъ закралось подозрcніе. Онъ сcлъ на кушетку и какъ-бы машинально взялъ въ руки испанскій кинжалъ съ художественной рукояткой. Движеніе это не ускользнуло отъ Мюллера и онъ замcтилъ съ спокойной улыбкой:
   -- Не бойтесь, господинъ баронъ, я вамъ не врагъ, а вору, пожалуй, не многимъ пришлось-бы поживиться у васъ.
   Баронъ, закусивъ губы, вертcлъ кинжалъ въ рукc и рcзко спросилъ:
   -- Чего-же вы желаете? Вы, надcюсь, не воображаете, что у меня есть время для пустыхъ разговоровъ съ вами?
   -- Я все-таки на это расчитываю, господинъ баронъ, такъ какъ разговоръ будетъ столь-же интересенъ для васъ, какъ и для меня. Онъ касается вопроса, на которомъ вы основываете надежды на блестящее будущее и забвеніе менcе блестящаго прошлаго. Я говорю о вашемъ ухаживаніи за фрейленъ Элленъ Моррисъ, которое, въ случаc удачи, обратитъ васъ въ богатcйшаго человcка.
   Баронъ вскочилъ.
   -- Какъ вы смcете!..
   -- Выслушайте меня спокойно и вы убcдитесь, что я желаю вамъ добра.
   Вейрингенъ молча посмотрcлъ на страннаго человcка, говорившаго съ такой увcренностью, и сдcлалъ ему знакъ продолжать.
   -- Вы добиваетесь руки фрейленъ Элленъ, чтобъ съ ея милліонами возстановить ваше положеніе въ свcтc. Господинъ Моррисъ не сочувствуетъ этому браку, а молодая дcвушка -- тcмъ болcе, и рcшительно заявитъ герцогу, что этотъ планъ неосуществимъ.
   Вейрингенъ поблcднcлъ и отъ волненія забылъ свою надменную сдержанность.
   -- Откуда вы это знаете?
   -- Господинъ баронъ, если вы знаете жизнь, то поннінаете, что умный слуга всегда знаетъ, что дcлается, говорится и думается въ домc его господъ. Вы можете быть увcрены, что все это правда.
   -- Вейрингенъ былъ пораженъ; онъ считалъ исполненіе своего плана обезпеченнымъ, благодаря вмcшательству герцога, и вдругъ разомъ рушились всc надежды, которыя онъ на него возлагалъ.
   -- Съ какой стати вы пришли мнc объ этомъ сообщать?-- раздраженно вскричалъ онъ.-- Если-бы дcло было наоборотъ, то я понялъ-бы, но за такое извcстіе нельзя ожидать вознагражденія. Ужъ не послалъ-ли васъ господинъ Моррисъ, чтобъ избавить себя отъ непріятнаго объясненія? Это было-бы оригинально... по-американски.
   -- Я пришелъ по собственному желанію, господинъ, баронъ,-- возразилъ Мюллеръ:-- именно потому, что всякое хорошее извcстіе заслуживаетъ соотвcтственной награды. А я могу воскресить ваши надежды и привести въ исполненіе ваши неудавшіеся планы.
   -- Какимъ-же это образомъ?-- насторожившись, спросилъ Вейрингенъ.
   -- Какъ -- это моя тайна; достаточно, что я это могу сдcлать и докажу вамъ. Спросите Морриса, когда онъ вернется, онъ вамъ не скажетъ "нcтъ" и, несмотря на сопротивленіе дочери, обстоятельства сложатся такъ, что вы все-таки будете его зятемъ.
   -- Значитъ, вамъ извcстно, что онъ, въ концc-концовъ, исполнитъ желаніе герцога, и вы хотите воспользоваться для своей выгоды этимъ знаніемъ?-- съ насмcшкой спросилъ Вейрингенъ.
   Мюллеръ пожалъ плечами.
   -- Я знаю, что Моррисъ не исполнитъ желаніе герцога и только я могу его склонить. Если вы не вcрите, то попробуйте дcйствовать безъ меня, и тогда увидите...
   Онъ сдcлалъ видъ, чёо хочетъ уйти, но Вейрингенъ поспcшилъ удержатъ его.
   -- А если я вамъ повcрю и приму предложенное содcйствіе?
   -- Тогда вы не затруднитесь вознаградить меня за услугу.
   -- Какое-же вознагражденіе вы требуете?
   -- Я не буду нескроменъ. Приданое г-жи Элленъ Моррисъ составляетъ шесть милліоновъ, не считая наслcдства, которое она еще получитъ послc отца. За такую услугу, какую я вамъ окажу, полмилліона, уплоченные наканунc свадьбы, не будетъ чрезмcрнымъ вознагражденіемъ.
   Вейрингенъ язвительно улыбнулся.
   -- А я нахожу, любезный другъ, что проще всего было-бы сообщить господину Моррису о вашемъ предложеніи. Тогда ваши надежды на полмилліона сильно пошатнутся...
   -- Но ваши надежды рухнутъ окончательно, -- спокойно возразилъ Мюллеръ: -- и это имcло-бы для васъ еще другое, не менcе непріятное послcдствіе.
   -- А именно?
   Мюллеръ помолчалъ немного, а потомъ сказалъ:
   -- Вы вспомните извcстный домъ на улицc Ришелье въ Парижc, гдc была квартира англичанина, нcкоего Гибсона.
   Вейрингенъ смертельно поблcднcлъ; его руки задрожали, онъ съ трудомъ перевелъ духъ и, наконецъ, проговорилъ хриплымъ голосомъ:
   -- Я не могу помнить всc мои случайныя знакомства въ Парижc.
   -- Я помогу вашей памяти, господинъ баронъ. У этого Гибсона собиралось избранное общество, онъ давалъ великолcпные ужины и велъ крупную игру. Тамъ бывалъ тоже молодой нcмецкій дипломатъ, родственникъ владcтельнаго князя, игравшій особенно горячо и счастливо. Въ одинъ прекрасный день Гибсонъ замcтилъ, что молодой баронъ плутуетъ; онъ наблюдалъ нcкоторое время, а потомъ быстро подошелъ и доказалъ всему обществу, что баронъ играетъ краплеными картами. Всc присутствовавшіе дали слово молчать, но избcжаніе скандала, но уличенный шуллеръ долженъ былъ немедленно выйти изъ клуба и подалъ прошеніе объ отставкc.
   Вейрингенъ быстро поднялъ колпакъ лампы и съ ужасомъ смотрcлъ на ярко освcщенное лицо Мюллера.
   "Голосъ этотъ какъ будто мнc знакомъ, но нcтъ... это невозможно! Гибсонъ былъ бcлокурый, а это совсcмъ другое лицо... Такъ измcниться нельзя".
   Мюллеръ стоялъ неподвижно, спокойно выдерживая про1низывающій взглядъ барона, только вcки его закрылись больше обыкновеннаго.
   Вейрингенъ съ трудомъ овладcлъ собой, опустилъ колпакъ лампы и сказалъ, стараясь принять свой обычный высокомcрный тонъ:
   -- Что-же общаго между этимъ разсказомъ, почерпнутымъ изъ романа или изъ полицейскаго протокола, и предметомъ вашего посcщенія?
   -- Весьма много. Вы высказали намcреніе сообщить Моррису мое предложеніе. Какъ только вы исполните это намcреніе, немедленно появится въ газетахъ этотъ случай съ полной фамиліей молодого дипломата и всcхъ присутствовавшихъ свидcтелей. Моррисъ, вcроятно, будетъ благодаренъ тому, кто во-время откроетъ ему глаза на будущаго зятя.
   -- Я не люблю скандаловъ,-- помолчавъ, сказалъ Вейрингенъ:-- и хочу думать, что вы говорите правду. Если вы дcйствительно имcете возможность повліять на Морриса, то я согласенъ дать вамъ требуемое вознагражденіе, но я долженъ быть увcренъ въ успcхc.
   -- Я требую вознагражденія наканунc свадьбы. Тогда вамъ легко будетъ достать эту незначительную сумму, и вы сдcлаете выгодную аферу. Но это надо оформить.
   -- Какъ? Я не могу компрометировать себя письменнымъ обязательствомъ.
   -- Этого и не нужно; просто вы дадите мнc вексель на предъявителя, и онъ будетъ вамъ представленъ въ назначенный день.
   -- А если дcло не состоится, а вексель все-таки будетъ предъявленъ?
   -- Какой-же мнc въ этомъ разсчетъ?-- съ насмcшливымъ презрcніемъ спросилъ Мюллеръ.-- Если вы не будете зятемъ Морриса, то предъявленіе векселя не имcетъ значенія. Ваше дcло принять соглашеніе, или отказаться. Я ручаюсь, что вы безъ моего содcйствія не добьетесь руки фрейленъ Элленъ. Если вы согласны, то я обcщаю, что вы достигнете цcли черезъ три мcсяца. Въ противномъ случаc, вы получите обратно вашъ вексель, не имcющій тогда никакой цcны для меня. Если вы пойдете противъ меня, случай на улицc Ришелье будетъ преданъ гласности. Рcшайте скорcе. Вотъ вексельный бланкъ. Человcкъ опытный и съ характеромъ, какъ вы, не будетъ долго колебаться.
   -- А кто мнc поручится, что вы дcйствительно можете имcть вліяніе на Морриса? Онъ очень своенравный человcкъ и врядъ-ли поддастся вліянію довcреннаго лакея.
   -- И вы, баронъ, привыкли дcйствовать по своей волc, но еслибъ я чего-нибудь требовалъ отъ васъ подъ угрозой распространить случай на улицc Ришелье, то это, вcроятно, подcйствовало-бы на васъ.
   Глаза Вейрингена блеснули.
   -- Значить, у Морриса есть въ прошломъ темное пятно, о которомъ лучше молчать?
   -- Этого я не говорилъ, господинъ баронъ, а только привелъ примcръ, какъ можно вліять на упрямаго и своенравнаго человcка.
   -- Хорошо, увидимъ. Я рcшилъ дcйствовать прямо и, какъ только Моррисъ вернется, сдcлаю предложеніе. Если онъ откажетъ, то нашъ уговоръ состоится, а если онъ согласится, то мнc не нужно вашего содcйствія.
   -- Но вамъ нужно молчаніе, -- холодно улыбнулся Мюллеръ.-- Какъ вы думаете: что будетъ, когда узнаютъ, что зять Морриса и герой исторіи улицы ришелье одно и то-же лицо? Вейрингенъ поблcднcлъ, но рcшительно сказалъ:
   -- Это мое послcднее слово. Если Моррисъ дастъ мнc уклончивый. отвcтъ, я принимаю ваше содcйствіе. Послc моего визита къ Моррису придите ко мнc подъ какимъ-нибудь предлогомъ, и я дамъ вамъ вексель, если сочту это нужнымъ.
   Мюллеръ подумалъ, сообразилъ, что онъ ничего не теря'етъ и сказалъ;
   -- Хорошо, я согласенъ.
   Онъ поклонился и вышелъ, а Вейрингенъ мрачно посмотрcлъ ему вслcдъ.
   -- Очевидно, онъ знаетъ тайны, которыми держитъ въ рукахъ и своего хозяина, и угрожаетъ мнc. Все равно, я долженъ достигнуть цcли, хотя-бы съ помощью самого чорта. Мнc нcтъ другого исхода!
   

IX.

   Моррисъ совсcмъ измcнился. Всегда сдержанный и увcренный, онъ сталъ безпокоенъ, нерcшителенъ, и память какъ будто измcняла ему, такъ что секретарю приходилось напоминать ему о письмахъ и нcсколько разъ переписывать ихъ. Онъ сильно поблcднcлъ, глаза были красны, а губы то складывались въ горькую усмcшку, то неррно вздрагивали.
   Въ такомъ состояніи принялъ онъ, вскорc по возвращеніи, Вейрингена, пріcхавшаго прямо и рcшительно просить руки Элленъ.
   -- Я не богатъ,-- заявилъ баронъ:-- но вамъ это и не требуется. Какъ практическій человcкъ, вы понимаете, что при высокомъ происхожденіи и родствc я могу дать вашей дочери положеніе, которое едва-ли дастъ ей какой-либо другой бракъ.
   Моррисъ поблcднcлъ, опустилъ глаза подъ испытующимъ взглядомъ Вейрингена и сказалъ нетвердымъ голосомъ:
   -- Герцогъ ужъ говорилъ мнc объ этомъ, баронъ, и я могу отвcтить вамъ только то, что сказалъ и ему. Я никогда не буду оказывать давленіе на выборъ моей дочери, слcдовательно, ваше дcло снискать ея расположеніе.
   -- Вы прямой человcкъ, господинъ Моррисъ, поэтому позвольте мнc прямо спросить васъ: этотъ уклончивый отвcтъ долженъ мнc позолотить пилюлю? Тогда, откровенно говоря, мнc пріятнcе получить прямой отказъ. Если вы не сочувствуете моему предложенію, то скажите, и дcло будетъ окончено.
   Моррисъ нервно скомкалъ бумагу, лежавшую на столc, и поспcшно отвcтилъ, опуская глаза:
   -- Вовсе нcтъ, баронъ; я очень польщенъ вашимъ предложеніемъ и вы, надcюсь, ничего не могли замcтить, что заставило-бы васъ предполагать обратное.
   -- Если это такъ, то вы, быть можетъ, имcете основаніе предполагать у вашей дочери антипатію ко мнc, или другую склонность, препятствующую исполненію моего желанія? Въ такомъ случаc, я буду вамъ очень благодаренъ, если вы избавите меня отъ фальшиваго и унизительнаго положенія,-- рcшительно сказалъ Вейрингенъ.
   Лицо Морриса передернулось, онъ тяжело перевелъ духъ, потомъ торопливо сказалъ:
   -- Нcтъ, нcтъ, баронъ, я только хочу предоставить моей дочери полную, свободу выбора, такъ какъ считаю это единственнымъ залогомъ счастья.
   -- Такъ выяснимъ-же, наконецъ, положеніе дcла,-- сказалъ Вейрингенъ, становившійся все самоувcреннcе при видc нерcшительности Морриса.-- Ясность необходима во всcхъ дcлахъ, а тутъ, кромc романической, есть также и дcловая сторона. Значитъ, вы утверждаете, что сердце вашей дочери свободно, и вы лично ничего не имcете противъ этого брака; вы предоставляете мнc право добиваться расположенія вашей дочери и дcло будетъ считаться рcшеннымъ, если я добьюсь этого расположенія. Такъ-ли я васъ понялъ? Изъ моей дипломатической дcятельности я вынесъ привычку точно выяснять обстоятельства.
   -- Совершенно вcрно,-- чуть слышно отозвался Моррисъ.
   -- Значитъ, дcло рcшено,-- улыбнулся Вейрингенъ, протягивая руку.
   Вейрингенъ чувствовалъ, что рука Морриса дрожала и видcлъ, что лицо его передернулось.
   Когда баронъ откланялся, Моррисъ всталъ, но долженъ былъ опереться на столъ и не имcлъ силъ проводить его до двери. Оставшись одинъ, онъ безпомощно опустился на стулъ, закрылъ лицо руками и заплакалъ.
   Вошелъ Мюллеръ и попросилъ позволенія сходить въ городъ. Моррисъ молча кивнулъ ему головой.
   Черезъ нcсколько времени Мюллеръ явился къ Вейрингену, говоря, что принесъ письмо отъ своего барина, который проситъ отвcта.
   -- Ну, господинъ баронъ, удаченъ-ли былъ вашъ опытъ?
   -- Я принимаю ваше предложеніе,-- коротко отвcтилъ Вейрингенъ.-- Вотъ подписанный мною вексель.
   Мюллеръ тщательно осмотрcлъ вексель и положилъ его въ приготовленный конвертъ.
   -- Вы хорошо сдcлали, господинъ баронъ, и поблагодарите меня, когда устроите свое счастье. Если вамъ нужно будетъ что-либо сообщить мнc, то пришлите мнc просто, по моему адресу, листъ бумаги съ крестомъ, и я сейчасъ-же явлюсь. Держите себя увcренно и не смущайтесь романическими выходками, которыя могутъ произойти.
   Вейрингенъ насмcшливо улыбнулся; онъ вовсе не склоненъ былъ къ проявленію мягкосердія.
   Мюллеръ удалился и свысока кивнулъ лакею Вейрингена, пряча въ карманъ конвертъ.

-----

   Съ этого дня госпожа Моррисъ стала съ тревогой замcчать, что ея мужъ дcлался все раздраженнcе и часто сердился безъ всякаго повода. Наконецъ, она рcшилась ласково и сердечно попросить его повcдать ей его горе, или заботы. Онъ мрачно взглянулъ на нее и сказалъ, какъ-бы говоря самъ съ собой:
   -- Помнишь, какъ я смcялся уадъ твоей вcрой въ необъяснимыя вліянія какихъ-то загадочныхъ силъ? Тогда я былъ твердо убcжденъ, что ничего подобнаго не существуетъ. А что если и въ самомъ дcлc существуютъ такія силы, которыя вызываютъ призраки прошлаго, цcпляются за человcка, омрачаютъ его разумъ и совращаютъ его съ пути долга и правды?
   -- И ты могъ-бы повcрить такому явленію?-- съ ужасомъ воскликнула Эдита.-- О, скажи мнc, что съ тобой? Я измучилась отъ безпокойства.
   Моррисъ посмотрcлъ на жену, точно хотcлъ проникнуть въ ея душу, покачалъ головой и сказалъ, смcясь:
   -- Ха, ха, ха! Какой вздоръ! Просто это разстроенное воображеніе! А ты этому вcришь?
   Его смcхъ звучалъ какъ-то странно.
   -- Пожалуйста, довcрься мнc, прошу тебя; это облегчитъ твою душу. Я чувствую, что произошло нcчто ужасное.
   -- Довольно болтать вздоръ!-- вспылилъ Моррисъ.-- Я вижу, что ты неисправима въ своемъ суевcріи, но я больше объ этомъ слышать не желаю. Я много работалъ, мои нервы напряжены, можетъ быть, мнc слcдовало-бы меньше уставать, такъ какъ подходитъ старость... Надо дать себc отдыхъ на время, и все придетъ въ порядокъ.
   Эдита поборола слезы, но его вспышка испугала и оскорбила ее; она привыкла, что мужъ всегда говорилъ ей о серьезныхъ вещахъ, а тутъ она чувствовала тайну, которую онъ скрывалъ отъ нея. Она не настаивала, и этотъ разговоръ больше не возобновлялся.
   Черезъ нcсколько дней вернулась Элленъ, счастливая и веселая, какъ не была давно. Она въ первый разъ нашла въ графинc Мартc подругу, вполнc понимавшую ее, сродную по натурc, которой она могла повcрить всc свои думы. Съ ней она почти забыла обстоятельства, мучившія ее за послcднее время дома и тcмъ грустнcе почувствовала перемcну въ отношеніяхъ родителей, происшедшую въ ея отсутствіе. Прежде они такъ искренно и сердечно относились другъ къ другу, а теперь, видимо, избcгали всякаго общенія и ограничивались самыми обыденными разговорами. Отецъ часто рcзко отвcчалъ, а у матери слезы показывались на глазахъ. Моррисъ по возможности сокращалъ время, проводимое въ семьc, и точно злой духъ поселился въ когда-то мирномъ, дружномъ домc. Элленъ не смcла спрашивать, но чего-то инстинктивно боялась, а вскорc ей предстояло еще болcе тяжкое испытаніе.
   По вечерамъ опять стали собираться гости, и Вейрингенъ появился, съ перваго-же дня начавъ еще усиленнcе и настойчивcе ухаживать за ней. Онъ почти исключительно говорилъ съ ней и въ его обращеніи сквозила извcстная интимность, не выходившая, однако, изъ предcловъ свcтскихъ приличій, такъ что ей нельзя было рcзко осадить его. Она всячески старалась избcгать его, но онъ всегда ухитрялся сcсть рядомъ съ ней и его ухаживанье не могло остаться незамcченнымъ. Городскіе толки опять возобновились, дамы поддразнивали ее, мужчины отстранялись, а она страдала невыносимо и съ трудомъ удерживала слезы.
   Моррисъ дcлалъ невcроятныя усилія, чтобъ владcть собой, но на немъ видны были слcды глубокаго внутренняго страданія; онъ тяжело дышалъ, лицо его осунулось, взглядъ сталъ мутный, неопредcленный, его разсcянность всcмъ бросалась въ глаза, и у Эдиты не разъ съ соболcзнованіемъ справлялись о здоровьc мужа.
   Въ своей тревогc Эдита, наконецъ, обратилась къ ихъ домашнему врачу, который былъ друженъ съ Моррисомъ, но никогда не лcчилъ его, всегда смcявшагося надъ болcзнями и медициной. Докторъ сталъ чаще приходить по вечерамъ и наблюдать за Моррисомъ. Онъ констатировалъ сильнcйшее нервное возбужденіе, требовавшее безусловнаго покоя, и спросилъ Эдиту:-- не было-ли какого горя, дcловой неудачи или крупной потери, вызвавшихъ это состояніе.
   -- Онъ сталъ скрытенъ.-- отвcчала Эдита:-- и раздражается отъ каждаго слова.-- Скажите, докторъ, считаете-ли вы возможнымъ, чтобъ духи могли вліять на людей, какъ утверждаютъ спириты?
   Докторъ съ удивленіемъ спросилъ, откуда у нея могли явиться подобныя мысли, и она, послc нcкотораго колебанія, сказала, что ее навели на это слова мужа. Докторъ озабоченно покачалъ головой.
   -- Это крайне серьезно. Когда такія сильныя духомъ и тcломъ натуры, какъ господинъ Моррисъ, поддаются такимъ маніямъ, то положеніе очень опасно.
   На другой день докторъ какъ-бы случайно навелъ разговоръ на спиритизмъ. Въ городc образовался кружокъ, занимавшійся спиритическими опытами при участіи медіума. Во время оживленныхъ толковъ докторъ зорко слcдилъ за Моррисомъ, который сидcлъ безучастно, погруженный въ свои думы и, наконецъ, проговорилъ:
   -- Отчего-же не допустить, что враждебные или благосклонные духи могутъ такъ или иначе вліять на жизнь человcка?
   -- Давно-ли, господинъ Моррисъ, вы стали защитникомъ спиритизма?-- со смcхомъ спросилъ докторъ.-- Это странно. Во всякомъ случаc, если допустить существованіе духовъ, то нельзя предполагать, что они подчиняются власти медіума, живущаго среди насъ.
   -- Тcмъ не менcе, иногда приходится этому вcрить,-- сказалъ Моррисъ, безсознательно глядя въ пространство.
   Докторъ замолчалъ, а Вейрингенъ, не упускавшій случая угодить Моррису, началъ защищать спиритизмъ, разсказывая разные яко-бы достовcрные случаи. Моррисъ молча слушалъ, а докторъ перевелъ разговоръ на другую тему.
   На слcдующій день онъ пришелъ къ госпожc Моррисъ.
   -- Положеніе вашего мужа весьма серьезно. Я буду наблюдать за нимъ. Лcкарствами тутъ не поможешь. Вы старайтесь развлекать его и какъ-нибудь добейтесь, чтобъ онъ вамъ довcрился. Такія сильныя, гордыя натуры часто хотятъ однc вынести горе или заботу и это только ухудшаетъ положеніе.
   Госпожа Моррисъ обcщала сдcлать все возможное, но это было не легко, такъ какъ Моррисъ все раздраженнcе отклонялъ всякіе вопросы, и бcднаі женщина, никогда не испытавшая горя, часто плакала, сидя въ своей комнатc, и не рcшалась даже говорить объ этомъ съ дочерью.
   А у Элленъ и своихъ заботъ было довольно. Вейрингенъ иногда говорилъ почти прямо и она избcгала отвcта, только дcлая видъ, что не разслышала. Когда она слишкомъ явно отстранялась отъ барона, она всегда была увcрена, что увидитъ угрожающій взглядъ отца или услышитъ отъ него рcзкое слово; ея положеніе становилось все невыносимcе и, наконецъ, пришлось выйти изъ пассивной роли. Она получила отъ Бруно письмо, взволновавшее ее до глубины души. Бруно писалъ, что объ ея бракc съ барономъ Вейрингеномъ говоритъ весь городъ, что онъ не получилъ и не требовалъ никакихъ обcщаній ни отъ нея, ни отъ ея отца, но она знаетъ, что онъ любитъ ёе и онъ надcялся на взаимность и на согласіе господина Морриса. Повидимому, однако, онъ ошибся. Это большое горе для него, но онъ не упрекаетъ ее и постарается всc свои силы посвятить искусству. Онъ желаетъ ей полнаго счастья, но никогда съ ней не увидится. Если она когда-нибудь услышитъ о немъ, то пусть помянетъ добрымъ словомъ друга дcтства, мечтавшаго быть ей болcе близкимъ.
   Письмо было коротко и, просто, но въ каждомъ словc чувствовалось страданіе глубоко оскорбленнаго сердца и проглядывалъ тяжелый укоръ.
   -- Этого-то я и боялась,-- рыдая воскликнула Элленъ.-- Я надcялась, что до него не дойдутъ эти нелcпые слухи, и мои письма должны-бы были укрcпить его вcру въ меня. Онъ, вcроятно, считаетъ меня фальшивой и лицемcрной. Но развc это не правда? Развc не низко было съ моей стороны не прекратить эти слухи, очевидно распускаемые самимъ Вейрингеномъ? Никакія соображенія, даже желаніе отца, не должны были удерживать меня отъ исполненія моего долга относительно Бруно.
   Она вскочила, вытерла слезы и пошла съ письмомъ въ рукc въ комнату отца. Моррисъ мрачно сидcлъ у стола, передъ нимъ лежало письмо.
   -- Прости, папа,-- взволнованно, но рcшительно заговорила Элленъ:-- если я напомню тебc твое обcщаніе. Я молчала, какъ ты желалъ, пока было можно, но теперь больше не могу. Прочитай, что мнc пишетъ Бруно.
   Моррисъ взялъ письмо дрожащей рукой, прочиталъ его, и глубокій, мучительный вздохъ вырвался изъ его груди.
   -- Можетъ быть, ему слcдовало-бы больше вcрить мнc,-- сказала Элленъ:-- но я не могу сердиться на него за то, что такіе слухи смутили его. Теперь, папа, я прошу тебя... Я требую, чтобъ ты позволилъ мнc всему свcту объявить правду.
   -- И я получилъ письмо отъ Бруно,-- сказалъ Моррисъ -- Этотъ вопросъ онъ не затрогиваетъ, но пишетъ, что имcетъ возможность жить на собственныя средства и больше не можетъ принимать мою поддержку. Сумасшедшій!-- вдругъ вспылилъ Моррисъ. Кто далъ ему право спрашивать и настаивать? Онъ обязанъ тебc вcрить! Развc онъ не знаетъ, безъ всякихъ объясненій, что я сочувствую вашей любви и потребовалъ только двухгодичнаго испытанія. Кажется, я имcлъ право на это?
   -- Конечно, папа, но теперь это не можетъ больше оставаться тайной. Мой долгъ передъ* нимъ и передъ тобой открыто признать истину. И Марта, моя подруга, которая знаетъ мою любовь, будетъ презирать меня, если я еще дольше буду молчать.
   Губы Морриса задрожали, и зловcщій огонь блеснулъ въ глазахъ.
   -- Марта, невcста твоего брата?-- вскричалъ онъ.-- Да что, вы учить меня хотите? Какъ смcешь ты не повиноваться? Именно ради твоего брата я и долженъ молчать и требую, чтобъ ты исполняла мои приказанія. Кажется, это такъ не трудно. Нужно только подождать. Напиши Бруно, что ты любишь его попрежнему, что эти слухи -- пустыя сплетни и онъ долженъ вcрить тебc,-- нcсколько овладcвая собою, сказалъ Моррисъ болcе ласково.
   -- Я такъ и сдcлаю, папа, но могу-ли я требовать, чтобъ онъ мнc вcрилъ, если Вейрингенъ будетъ продолжать бывать у насъ и ухаживать за мной у тебя на глазахъ? Всc могутъ думать, что это дcлается съ твоего согласія.
   Моррисъ вскочилъ, грозно поднялъ руку, потомъ сразу грохнулся на стулъ и притянулъ къ себc дcвушку, дрожавшую отъ испуга.
   -- Дитя мое,-- заговорилъ онъ взволнованнымъ, хриплымъ голосомъ:-- выслушай меня, я не хочу, рcзко говорить съ тобой и не имcю на это права. Но если я говорю тебc, что мнc нельзя отвергать желаніе герцога, пока не выполнены планы твоего брата, то неужели ты не можешь дать мнc время все это устроитъ?
   -- Развc я это не дcлала, папа? Развc я не ждала, какъ ни тяжело мнc это было? Но теперь я обязана сказать правду. Вейрингенъ настаиваетъ, и мнc больше нельзя избcгать прямого отвcта. Ты самъ-же говорилъ всегда, что правда лучшій путь, для достиженія цcли.
   Моррисъ опустилъ глаза передъ яснымъ взоромъ Элленъ и слабымъ голосомъ сказалъ:
   -- Если Бруно такъ легко повcрилъ слухамъ и отказывается отъ своей любви, значитъ, она не такъ ужъ велика, чтобъ приносить ей въ жертву будущность твоего брата. Можно даже думать, что у Бруно есть другое чувство и онc даетъ тебc свободу, чтобъ получить свою. Вейрингенъ предоставилъ-бы тебc блестящее положеніе...
   Элленъ отскочила и отдернула руки.
   -- Папа, ты клевещешь на невиннаго, на отсутствующаго, который не можетъ защищаться! Бруно честный и справедливый человcкъ, я вcрю ему и никогда его не разлюблю!
   Въ глазахъ Морриса сверкнула злоба.
   -- А развc я давалъ мое согласіе? Я только назначилъ испытаніе, а если я найду, что онъ его не выдержалъ, то никогда не дамъ моего благословенія на твой бракъ съ Бруно. Ужъ не осмcлишься-ли ты идти противъ моей воли?
   Элленъ смертельно поблcднcла.
   -- Нcтъ, отецъ, я не выйду изъ должнаго тебc повиновенія, но и Бруно останусь вcрна. Я откажусь отъ Бруно, но никогда не выйду замужъ за человcка, котораго не только не люблю, но презираю; человcкъ, насильно добивающійся руки дcвушки, чтобъ воспользоваться богатствомъ ея отца, достоинъ только презрcнія.
   Моррисъ закрылъ лицо руками и, когда отнялъ ихъ, то у него въ глазахъ стояли слезы.
   -- Я не хочу слышать сегодня твое послcднее слово,-- сказалъ онъ мягко и такъ грустно, что сердце Элленъ мучительно дрогнуло.-- Но неужели я тщетно буду просить тебя только дать мнc время... всего нcсколько недcль, можетъ быть, даже дней?
   -- Я постараюсь протянуть эту отвратительную комедію, насколько хватитъ моихъ силъ, но помни, папа,-- добавила она, со слезами опускаясь на колcни:-- что эта жертва стоитъ мнc невыразимыхъ страданій, и я буду несказанно благодарна, если ты сократишь ее хоть на одинъ день.
   -- Иди, дитя мое, иди и будь мужественна. Каждый человcкъ несетъ свой крестъ, а это твое первое горе въ жизни. Не сердись на отца, который возлагаетъ его на тебя -- другимъ еще тяжелcе.
   Онъ всталъ и довелъ ее до двери. Больше онъ выдержать не могъ.
   

X.

   Послc этого разговора настроеніе въ домc стало еще печальнcе. Элленъ не появлялась къ гостямъ, подъ предлогомъ болcзни, и вечернія собранія почти прекратились, только ближайшіе друзья приходили справляться о здоровьи больной. Вейрингенъ приходилъ нcсколько разъ и, особенно при чужихъ, съ необыкновенной теплотой и тревогой разспрашивалъ про Элленъ.
   Моррисъ съ каждымъ днемъ становился мрачнcе и раздражительнcе. Аккуратно каждыя двc недcли онъ получалъ напоминаніе о срокc, назначенномъ для брака Элленъ съ Вейрингеномъ, и съ отчаяніемъ видcлъ, какъ идетъ время, не давая ему исхода. Онъ не разъ писалъ таинственному лицу, доходя до мольбы, но всc его письма остались безъ отвcта. Онъ не спалъ по ночамъ, голова его горcла какъ въ огнc, онъ нигдc не находилъ себc мcста, ничcмъ не занимался, и даже въ чисто дcловыхъ сферахъ начали поговаривать, что съ нимъ творится что-то неладное.
   Госпожа Моррисъ была совсcмъ удручена и съ тревогой слcдила за мужемъ, который всегда сидcлъ молча, устремивъ глаза въ одну точку, а иногда, точно придя въ себя, дcлалъ какое-нибудь замcчаніе, вовсе не подходившее къ разговору.
   Элленъ, послc нcсколькихъ ласковыхъ и грозныхъ выговоровъ отца, рcшилась опять появиться по вечерамъ въ семейномъ кругу. Она была блcдна и казалась дcйствительно больной. Когда Вейрингенъ заговаривалъ съ ней, она краснcла, дрожала, едва отвcчала и испуганно взглядывала на отца.
   Всему этому должна была быть причина, но знакомые напрасно ломали себc головы, стараясь ее угадать. Матеріальными заботами это нельзя было объяснить, о крупныхъ потеряхъ не было слышно, а всc предпріятія Морриса шли блистательно. О пріобрcтеніи имъ Розенау начали поговаривать, и ходили слухи о помолвкc Георга съ дочерью графа Вилькенберга, такъ что со всcхъ сторонъ почетъ и счастье окружали домъ милліонера.

-----

   Покупка Розенау была оформлена и скоро оно должно было перейти въ руки новаго хозяина. Герцогъ очень любезнымъ письмомъ увcдомилъ Морриса, что его сыну присвоена фамилія фонъ-Моррисъ-Розенау и дано разрcшеніе на учрежденіе майората, и одновременно съ этимъ пришло восторженное письмо отъ Георга, который извcщалъ о своемъ пріcздc за согласіемъ отца на оффиціальную помолвку съ графиней Мартой, послc которой графъ и графиня пріcдутъ въ городъ съ отвcтнымъ визитомъ семьc Морриса. Георгъ написалъ также матери, и она вздохнула съ облегченіемъ, думая, что эти хлопоты такъ заботили и мучили ея мужа. Она радостно сообщила объ этомъ Элленъ, и, не обративъ вниманіе на то, Что та только грустно покачала головой, поспcшила къ мужу. Ей такъ хотcлось опять увидать его спокойнымъ, бодрымъ и веселымъ.
   Изъ передней она услыхала громкій голосъ мужа и остановилась, думая, что онъ не одинъ, но вдругъ съ ужасомъ услышала его возгласъ:
   -- Прочь, проклятый призракъ, уходні Если есть Богъ на свcтc, онъ мнc поможетъ тебя уничтожить.
   Голосъ звучалъ страшно, потомъ раздался глухой стонъ. Несчастная женщина задрожала и отворила дверь. Моррисъ сидcлъ у письменнаго стола, спиной къ двери, скомкалъ какую-то бумагу, торопливо сунулъ ее въ карманъ и обернулся. Лицо его было блcдно и искажено и онъ всcми силами старался придать ему спокойное выраженіе.
   -- Это ты?-- А я думалъ Мюллеръ пришелъ съ докладомъ.
   -- Я такъ рада счастью нашего Георга!-- ласково сказала Эдита, взявъ его холодную, влажную руку.
   -- Да, да,-- съ замcшательствомъ отвcтилъ Моррисъ:-- я тоже получилъ отъ него письмо; онъ хочетъ пріcхать и оффиціально объявить о своей помолвкc. Молодость нетерпcлива, но это еще не кончено, далеко еще не кончено. Мнc нужно время... Молодежь не понимаетъ, какъ оно драгоцcнно въ важныхъ случаяхъ жизни.
   -- Нужно время? На что-же? Кажется, все устроено, какъ ты желалъ.
   -- Вы, женщины, точно дcти,-- отвcтилъ онъ нетерпcливо.-- Вы воображаете, что всc ваши желанія должны быть немедленно исполнены и понятія не имcете о тcхъ затрудненіяхъ, которыя жизнь представляетъ даже для людей независимыхъ.
   -- Милый, дорогой,-- заговорила Эдита, удерживая его руку, которую онъ хотcлъ отдернуть:-- между нами не должно быть тайнъ, какъ не было ихъ прежде. Когда я пришла, я слышала... что ты громко говорилъ...
   -- Развc въ передней слышно?-- испуганно спросилъ онъ.-- У меня дурная привычка громко разсуждать... Приму мcры, чтобъ меня не подслушивали.
   -- Я не подслушивала, но поняла твои слова и пришла требовать правды, которую ты отъ меня скрываешь. Ты говорилъ о какомъ-то призракc. Прошу тебя, умоляю, скажи мнc правду! Ты такъ измcнился, что я измучилась, глядя на твои страданія. Если я не могу помочь, то буду вмcстc съ тобой нести твое горе, но я должна знать, какой призракъ тебc угрожаетъ.
   -- Да просто я назвалъ заботы призраками,-- отвcтилъ онъ съ неестественной улыбкой.
   -- Нcтъ, нcтъ, это не то! Я испугалась, услыхавъ твой голосъ. Ради Бога, скажи, что тебя заботитъ?
   Моррисъ всталъ, подошелъ къ окну, посмотрcлъ въ паркъ, потомъ взялъ жену за руку и сказалъ, какъ бы борясь самъ съ собой:
   -- Я смcялся надъ тобой за твою склонность къ суевcрію; можетъ быть, я былъ неправъ и такія необъяснимыя вліянія существуютъ. Ты какъ-то разсказывала мнc, что въ городc есть спиритическій кружокъ съ очень сильнымъ медіумомъ.
   -- Мнc говорила объ этомъ одна знакомая. Я сама никогда не рcшилась-бы присоединиться къ этому кружку, хотя очень хотcлось-бы посмотрcть на такой сеансъ.
   -- Ну, это не такъ страшно. Отчего не увидать что-нибудь новое? Можетъ быть, медіумъ дастъ мнc свcдcнія объ одной личности, которая... Когда знаешь врага, то съ нимъ можно бороться. Нельзя-ли устроить такой сеансъ у насъ въ домc, съ условіемъ держать это въ тайнc?
   -- Я думаю, что можно, и если хочешь, то я все устрою. Но, умоляю, скажи мнc, что тебя къ этому побуждаетъ?
   -- Такъ-ты займись приготовленіями,-- сказалъ онъ, не отвcчая на ея вопросъ.-- Увидимъ, дcйствительно-ли эти медіумы могутъ проникать въ таинственный міръ, считающійся закрытымъ для человcка. А теперь иди, оставь меня,-- рcзко и нетерпcливо крикнулъ онъ.-- У меня есть дcла, неотложныя дcла.
   Онъ поцcловалъ руку жены и довелъ ее до двери. Она не сказала больше ни слова и ушла еще печальнcе, чcмъ пришла. Все, что она слышала, только усилило ея тревогу о состояніи мужа.
   -- Какая ужасная должна быть эта тайна, чтобъ заставить его искать спасенія въ осмcянномъ имъ спиритизмc.
   Эдита рcшилась, наконецъ, призвать доктора и сообщить ему свой разговоръ съ мужемъ. Докторъ неутcшительно покачалъ головой и потребовалъ, чтобъ Георгъ немедленно былъ вызванъ для семейнаго совcта, такъ какъ положеніе Морриса могло вызвать внезапное и острое осложненіе.
   Георгъ, пораженный письмомъ матери, пріcхалъ на другой же день и переговорилъ прежде съ матерью и съ Элленъ, которая тоже разсказала все, что скрывала до сихъ поръ изъ любви къ отцу. Георгъ не хотcлъ вcрить умственному разстройству отца, приписывая всc странности его поведенія чрезмcрной деликатности относительно герцога, основанной на желаніи обезпечить будущее положеніе сына, и былъ убcжденъ, что всc эти недоразумcнія легко устранить, что очень подбодрило госпожу Норрисъ и Элленъ.
   Поборовъ свое волненіе, Георгъ просто и непринужденно вошелъ въ комнату отца. Моррисъ вздрогнулъ при его появленіи, нахмурился и съ угрожающимъ видомъ смотрcлъ на сына, вмcсто обычнаго сердечнаго привcтствія. Георгъ испугался перемcны, происшедшей съ отцомъ, и они нcсколько секундъ молча смотрcли другъ на друга.
   -- Зачcмъ ты пріcхалъ?-- строго и съ неудовольствіемъ спросилъ Моррисъ, даже не здороваясь съ сыномъ.-- Я тебя не ждалъ, такъ какъ написалъ тебc, что мнc еще нужно время для окончанія дcла.
   -- Дольше ждать было невозможно, -- возразилъ Георгъ, какъ-бы не замcчая грубаго тона отца.-- Графъ Вилькенбергъ считаетъ нужнымъ огласить помолвку, о которой уже поговариваютъ, а ты понимаешь, папа, что я оттягивать не могу.
   -- Ты могъ ему сказать, что мнc нужно время и долженъ былъ это сдcлать.
   -- Этого я не могъ сдcлать, такъ уже получилъ дипломъ на дворянство, что, по твоему соглашенію съ графомъ, было назначено срокомъ для помолвки.
   -- Графъ не знаетъ моихъ соображеній!-- рcзко вскричалъ Моррисъ:-- и я не давалъ ему права требовать отъ меня отчета.
   -- Данное слово даетъ право, -- почтительно, но твердо отвcтилъ Георгъ:-- а тутъ дано твое и мое слово.
   -- Я еще не такъ старъ и слабъ, чтобъ мои собственныя дcти учили меня и давали наставленія.
   -- Ни о чемъ подобномъ я и не помышляю, папа, но ты самъ училъ меня, что данное слово надо держать.
   -- Конечно! Но за мной остается право назначить время, и я ни отъ кого не принимаю.указаній. Ты говоришь какъ Элленъ, которая не хочетъ слушать никакихъ соображеній. Вы и мать возстановили противъ меня...
   -- Папа, выслушай меня,-- горячо перебилъ Георгъ.-- Если Элленъ страдаетъ и мать тревожится, то развc ты можешь на нихъ сердиться за это? Я знаю, что ты сочувствуешь ея любви къ Бруно, такъ развc ей не тяжело играть двусмысленную роль въ отношеніи человcка, котораго она не уважаетъ?
   -- Двусмысленную? Этого я не требовалъ. Она должна только избcгать объясненія и помочь мнc выиграть время. Герцогъ желаетъ брака Элленъ съ Вейрингеномъ и можно, кажется, не отклонять въ оскорбительной формc его желаній.
   -- Я думаю, что водить за носъ болcе оскорбительно, чcмъ сказать правду, которую онъ въ концc-концовъ все-таки узнаетъ. Кромc того, тутъ есть еще другія соображенія. Графъ Вилькенбергъ очень плохого мнcнія о Вейрингенc, и еру крайне нежелательно было-бы даже отдаленное родство съ нимъ. Поэтому, я даже ради себя просилъ-бы тебя выяснить это положеніе и разъ навсегда прекратить возникшіе слухи.
   Моррисъ вскочилъ съ угрожающимъ жестомъ.
   -- Какое мнc дcло, нравится-ли мое поведеніе графу Вилькенбергу, или нcтъ? Еслибъ я хотcлъ выдать мою дочь за барона Вейрингена, то не спросилъ-бы его разрcшенія. Его дочь будетъ жить на мои деньги и мнc обязана своимъ положеніемъ. Не воображаетъ-ли онъ распоряжаться въ моемъ домc? Онъ живо убcдится, что я не намcренъ стcснять себя. Подобныя претензіи тcмъ болcе странны въ человcкc, который дcлаетъ выгодную сдcлку, вступая въ родство съ моимъ домомъ.
   -- Отецъ, остановись!-- вскричалъ Георгъ, краснcя.-- Подобныя слова недостойны тебя! Я отъ души благодарю тебя за твою доброту, но ты не имcешь права оскорблять мою невcсту. Я увcренъ, что ни она, ни графъ не отказались-бы отъ своего слова, еслибъ я вдругъ сталъ бcднякомъ.
   Моррисъ тяжело вздохнулъ, оглянулся, точно пробуждаясь отъ сна, и его злобно сверкавшіе глаза наполнились слезами. Онъ положилъ руку на плечо сына и сказалъ мягкимъ, душу надрывающимъ голосомъ:
   -- Георгъ, ты не подозрcваешь, какія страданія причиняетъ мнc это стcсненіе моей воли, а теперь я дожилъ до того, что мои собственныя дcти сомнcваются во мнc. А, вcдь, я для васъ-же терплю эти мученія, особенно для тебя, чтобы упрочить твою будущность, твое положеніе въ свcтc...
   -- Папа, дорогой, зачcмъ это? Если согласіе герцога недостижимо другимъ путемъ, такъ лучше откажись отъ него. Я не дорожу титуломъ, онъ не мcняетъ человcка, а еслибъ графъ Вилькенбергъ все это зналъ, то онъ посовcтовалъ-бы тебc то-же самое.
   -- Георгъ,-- заговорилъ Моррисъ, и въ глазахъ его блеснула надежда:-- Георгъ, въ нашемъ обществc нельзя отрcшиться отъ гнета, который губитъ меня, но путь къ свободc и счастью есть. Покинемъ Европу и вернемся въ Америку. Сбрось этотъ мундиръ, налагающій на тебя рабство ложнаго самолюбія и ложной чести. Если твоя невcста любитъ тебя какъ человcка, а не какъ офицера, то она послcдуетъ за тобой. Въ Америкc не будетъ никакой власти надо мной, и мы всc будемъ счастливы.
   -- Отъ ложнаго самолюбія я готовъ отказаться и отъ богатства, дарованнаго тобой, на которое я и не имcю права, но я выросъ здcсь, Германія стала моимъ отечествомъ, а вмcстc съ этимъ мундиромъ я принялъ на себя священныя, неслагаемыя обязанности. Невcста моя любитъ меня какъ человcка, въ этомъ я увcренъ, но этотъ человcкъ нcмецъ и я не могу требовать, чтобъ она ради меня покинула родину. Нcтъ, отецъ, прошу тебя, не говори объ этомъ. Герцогъ благородный человcкъ, я самъ поговорю съ нимъ, а когда онъ узнаетъ въ чемъ дcло, то самъ откажется отъ своихъ плановъ.
   -- Нcтъ, нcтъ!-- въ страшномъ волненіи воскликнулъ Моррисъ:-- это невозможно! Время... время дайте мнc, это единственное, что я прошу, чтобъ постараться побороть призракъ, преслcдующій меня. Теперь иди, дорогой мой, дай мнc спокойно обдумать и будь увcренъ, что я люблю васъ всcхъ, только о васъ и думаю и хочу оградить ваше счастье отъ роковыхъ вліяній.
   Онъ нcжно обнялъ Георга, положилъ голову къ нему на грудь и весь вздрагивалъ отъ сдерживаемыхъ рыданій.
   Георгъ стоялъ въ недоумcніи и съ болью въ сердцc старался понять эту тайну. Очевидно, докторъ былъ правъ, и только мозговымъ разстройствомъ можно было объяснить это состояніе. Онъ не сказалъ ни слова и, когда Моррисъ въ изнеможеніи опустился на стулъ, тихонько вышелъ изъ комнаты.
   Матери онъ ничего не сказалъ, она и такъ сильно страдала, и остался одинъ, обдумывая, какъ предотвратить бcду. Изъ разговора съ отцомъ онъ понялъ, что корень зла составлялъ баронъ Вейрингенъ, онъ-же былъ причиной горя Элленъ. Неужели нcтъ способа удалить его? Наконецъ, Георгу пришла въ голову мысль; онъ рcшительно вышелъ изъ дома и отправился въ клубъ, гдc молодые люди собирались обыкновенно передъ обcдомъ поболтать и почитать газеты. Всc знакомые привcтливо встрcтили Георга, поздравили съ полученіемъ титула, опубликованномъ въ правительственномъ листкc, а многіе съ значительными улыбками прибавляли пожеланія счастья. Георгъ не отвcчалъ на пожеланія, но и не отклонялъ ихъ. Около него образовался кружокъ, болтавшій о всякихъ случаяхъ и событіяхъ дня. Георгъ говорилъ мало и казался разсcяннымъ; вдругъ его глаза блеснули и губы сжались. Вошелъ Вейрингенъ. Онъ зоркимъ взглядомъ окинулъ присутствовавшихъ, узналъ Георга и быстро направился къ нему.
   -- А, какъ я радъ васъ видcть, дорогой Георгъ! Примите мои искреннія поздравленія. Если дарованный вамъ титулъ имcетъ мало значенія самъ по себc, зато трудно было удачнcе примcнить его.
   Георгъ сдcлалъ видъ, что не замcтилъ протянутой руки Вейрингена; онъ только кивнулъ на его поклонъ и небрежно сказалъ:
   -- Я, дcйствительно, придаю мало значенія титуламъ, часто присвоеннымъ людямъ, недостойнымъ уваженія. Для меня онъ является только доказательствомъ благоволенія его высочества, герцога, котораго я глубоко уважаю. А для моихъ друзей я, надcюсь, останусь тcмъ-же, чcмъ былъ и прежде.
   Въ тонc и манерахъ всегда вcжливаго и любезнаго молодого человcка сказывалась извcстная рcзкость, всcми замcченная, и послc его словъ водворилось общее молчаніе. Только Вейрингенъ не смутился, видимо желая поддержать разговоръ, и продолжалъ, садясь въ Кресло:
   -- У васъ, конечно, всc рады вашему пріcзду. За послcднее время даже близкіе друзья мало посcщали вашъ радушный домъ. Фрейленъ Элленъ была нездорова и мы даже безпокоились за нее.
   -- Вы безпокоились, баронъ? Не могу понять, какое безпокойство можетъ вамъ причинить нездоровье моей сестры.
   Баронъ плотно сжалъ губы, но, видимо, рcшилъ не обижаться и отвcчалъ съ самой сердечной простотой:
   -- Развc я могу относиться равнодушно къ вашему дому, съ которымъ такъ тcсно и искренно связанъ? Но, слава Богу, все миновало, и не надо возвращаться къ грустнымъ воспоминаніямъ.
   Онъ думалъ этимъ закончить разговоръ, но Георгъ отвcтилъ еще холоднcе, надменнcе и оскорбительнcе:
   -- Я не знаю никакой связи между вами и моимъ домомъ, которая давала-бы вамъ право безпокоиться о болcзни моей сестры.
   Вейрингенъ поблcднcлъ и отвcтилъ дрожащимъ отъ злобы голосомъ:
   -- Вы плохо выбираете ваши выраженія, милостивый государь! Въ поручикc Моррисc я уважалъ знаніе приличій, а баронъ фонъ-Моррисъ-Розенау, повидимому, ихъ не придерживается.
   -- Приличій не соблюдаютъ относительно такихъ людей, которые позволяютъ соединять имя молодой дcвушки со своимъ, давая просторъ ложнымъ толкованіямъ.
   Вейрингенъ вскочилъ.
   -- Это оскорбленіе, нахальное оскорбленіе! Вы немедленно, при этихъ господахъ, должны взять свои слова обратно, если хотите считаться порядочнымъ человcкомъ, достойнымъ титула, дарованнаго вамъ милостью его высочества.
   Георгъ тоже поднялся, а другіе старались встать между ними.
   -- Почему вы думаете, что я не понимаю значенія моихъ словъ? А титулъ, дарованный мнc герцогомъ, ничего общаго съ этимъ не имcетъ.
   -- Никогда!-- внc себя вскричалъ Вейрингенъ:-- вы всc свидcтели того, что этотъ человcкъ оскорбляетъ меня безъ всякаго повода.
   Нcкоторые изъ присутствовавшихъ хотcли поговорить съ Георгомъ, но онъ вcжливо и рcшительно отстранилъ ихъ, говоря:
   -- Я прошу васъ, господа, запомнить все, что я сказалъ. Во избcжаніе недоразумcній, я повторяю, что не признаю за барономъ Вейрингеномъ права соединять имя моей сестры со своимъ и считаю это подлостью.
   -- Это возмутительно, -- вскричалъ Вейрингенъ.-- Онъ съ ума сошелъ, но поплатится за это.
   -- Я все-таки ясно сказалъ, что дальнcйшее продолженіе разговора неумcстно,-- сказалъ Георгъ, взялъ фуражку, вcжливо поклонился всcмъ и вышелъ, даже не взглянувъ на Вейрингена.
   Баронъ хотcлъ погнаться за нимъ, но ему преградили дорогу.
   -- Пустите меня, я хочу проучить этого нахала, какъ онъ того заслуживаетъ.
   -- Остановитесь, баронъ!-- крикнулъ одинъ изъ старшихъ офицеровъ.-- Чcмъ бы ни руководствовался Моррисъ въ своемъ странномъ поведеніи, но вы не должны забывать, что онъ носитъ мундиръ, иначе вамъ придется жестоко поплатиться.
   Вейрингенъ понялъ, что надо сдержаться.
   -- Хорошо, господа, вы были свидcтелями неслыханнаго оскорбленія, которое этотъ человcкъ посмcлъ мнc бросить въ лицо, прикрываясь своимъ мундиромъ, такъ будьте-же свидcтелями и удовлетворенія.
   Двое согласились быть его секундантами; все дcло рcшили держать въ секретc, чтобъ не исключить возможность примиренія, и Вейрингенъ помчался домой.
   Первый порывъ бcшенства смcнился спокойнымъ размышленіемъ. Передъ нимъ оказывалось препятствіе, разрушающее всc его планы. Если онъ будетъ драться съ Георгомъ, то бракъ его съ Элленъ невозможенъ. При такомъ публичномъ оскорбленіи, условія дуэли не могутъ быть легки. Съ другой стороны, Моррисъ извcстенъ, какъ отличный стрcлокъ и фехтовальщикъ, а Вейрингену вовсе не хотcлось свою жизнь и надежды ставить въ зависимость отъ пули или шпаги.
   "И откуда явился этотъ неожиданный ударъ"? Этотъ вопросъ занималъ его больше всего. "Развc Моррисъ обратился къ помощи сына"? Это трудно допустить, такъ какъ онъ ставилъ на карту его жизнь. Или Георгъ зналъ тайны прошлаго своего отца? На это могъ отвcтить только таинственный человcкъ, предложившій ему и дорого продавшій ему свое содcйствіе.
   Вейрингенъ взялъ листъ бумаги, начертилъ на немъ крестъ, измcненнымъ почеркомъ надписалъ адресъ камердинера и пошелъ опустить письмо въ почтовый ящикъ. Не успcлъ онъ вернуться, какъ пришли секунданты.
   Рcшено было драться на пистолетахъ, на разстояніи пятнадцати шаговъ, и обмcняться двумя выстрcлами.
   Вейрингенъ былъ очень спокоенъ и миролюбивъ и просилъ секундантовъ только на слcдующій день утромъ отправиться къ поручику Моррису.
   -- Очевидно, это недоразумcніе, которое разъяснится, или просто вспышка. Я удовольствуюсь извиненіемъ въ вашемъ присутствіи.
   Секунданты были очень довольны миролюбіемъ барона, такъ какъ неудачный исходъ переговоровъ тяжело подcйствовалъ-бы на герцога, и всc участвовавшіе должны были стараться этого избcжать.
   Вечеромъ Вейрингенъ послалъ своего лакея съ разными порученіями и, какъ онъ ожидалъ, когда темнcло, явился Мюллеръ.
   -- Вашимъ добрымъ намcреніямъ представляется неожиданное препятствіе,-- насмcшливо сказалъ баронъ.
   -- Развc господинъ Моррисъ далъ рcшительно отрицательный отвcтъ?-- спросилъ Мюллеръ.
   -- Нcтъ, онъ колеблется, а такъ какъ это вообще не свойственно ему, то я ужъ началъ вcрить въ вашу силу. Но явился его сынъ и хочетъ разомъ покончить дcло. Онъ публично оскорбилъ меня, а послcзавтра пристрcлитъ.
   -- Чортъ возьми, это обстоятельство не входило въ мои разсчеты.
   -- Ага!-- блcднcя, замcтилъ Вейрингенъ: -- вы отказываетесь?
   -- Нcтъ, господинъ баронъ, нисколько. Если моя власть помогала до сихъ поръ, то, надcюсь, она устранитъ и это препятствіе.
   -- Что-же надо дcлать?
   -- Вамъ -- ничего, только немного протянуть время, такъ какъ борьба будетъ жестокая. Когда назначена дуэль?
   -- Мои секунданты будутъ у Морриса завтра, значитъ, дуэль состоится послcзавтра.
   -- Выговорите себc еще день для приведенія въ порядокъ вашихъ дcлъ. При серьезной дуэли это весьма понятно и не можетъ быть отклонено. Объ остальномъ я позабочусь. Не старайтесь избcжать дуэли, но будьте очень миролюбивы, чтобъ возможно было примиреніе.
   -- Я такъ и сказалъ, и секунданты это заявятъ. Я удовольствуюсь извиненіемъ и заявленіемъ, что это было недоразумcніе. Но Моррисъ, видимо, съ извcстной цcлью вызвалъ столкновеніе.
   -- Тогда я тcмъ болcе надcюсь на успcхъ. Теперь меня ни подъ какимъ видомъ не должны увидать здcсь. Вы скоро узнаете, слишкомъ-ли я надcялся на свою силу.
   Мюллеръ ушелъ, а Вейрингенъ колебался между страхомъ и надеждой. Ему казалось почти невозможнымъ выйти изъ этого конфликта, но при этомъ на него производила впечатлcніе увcренность этого загадочнаго человcка, который, конечно, былъ не то, за что онъ себя выдавалъ.
   

XI.

   На слcдующее утро къ Георгу явились секунданты Вейрингена. Переговоры были непродолжительны. Георгъ рcшительно отклонилъ извиненіе и принялъ условія. Отсрочить дуэль на одинъ день онъ охотно согласился, тоже желая все устроить, на случай неблагополучнаго исхода. Секунданты удалились, не особенно довольные, и Георгъ пошелъ въ городъ, переговорить со своими свидcтелями.
   Въ его отсутствіе, Моррисъ, все болcе отдалявшійся отъ семьи, просматривалъ почту. Маленькій конвертъ со знакомымъ почеркомъ находился въ числc писемъ. Слабая надежда закралась въ сердце Морриса, но, прочитавъ письмо, онъ громко, отчаянно воскликнулъ. Содержаніе письма было таково:
   "Сынъ господина Морриса собирается драться на дуэли съ барономъ Вейрингеномъ. Если дуэль состоится, то на другой же день извcстный случай будетъ преданъ гласности".
   -- Это ужасно!-- вскричалъ Моррисъ.-- Я понимаю, этимъ путемъ Георгъ хочетъ вынудить у меня рcшеніе. Еслибъ онъ могъ подозрcвать, въ чемъ дcло! А что, еслибъ я сказалъ ему всю правду и предоставилъ-бы рcшеніе ему самому? Нcтъ, это невозможно! Какъ я докажу мою невиновность?.. А если онъ не повcритъ?.. Видcть презрcніе сына -- это свыше моихъ силъ. Неумолимая судьба, ты требуешь послcдней жертвы, которая еще можетъ все спасти.
   Онъ позвонилъ; явился Мюллеръ.
   -- Попросите моего сына ко мнc сію минуту!
   "Мой талисманъ дcйствуетъ",-- подумалъ Мюллеръ.
   Черезъ нcсколько минутъ вошелъ Георгъ.
   -- Ты собираешься драться на дуэли съ барономъ Вейрингеномъ?
   -- Ты это знаешь, отецъ?-- удивленно спросилъ Георгъ.-- Не понимаю... Неужели Вейрингенъ сдcлалъ такую подлость? Онъ на это способенъ.
   -- Какъ я узналъ, это все равно; могу только тебя увcрить, что не отъ Вейрингена, и мнc надо серьезно поговорить съ тобой. По моему убcжденію, эта дуэль безуміе и преступленіе.
   -- Мы живемъ въ Германіи, отецъ, и я германскій офицеръ. Военные законы чести для меня неоспоримы.
   -- Хорошо, оставимъ это. Ты хочешь драться съ Вейрингеномъ? Развc онъ оскорбилъ тебя? Этого я не думаю.
   -- Ты правъ. Я оскорбилъ его, потому что презираю его и потому что онъ распространяетъ слухи о моей сестрc, чего я не намcренъ позволять.
   -- А! значитъ, опять заговоръ моихъ дcтей противъ меня! Ну, такъ я запрещаю эту дуэль, она не должна состояться. Ты оскорбилъ Вейрингена, значитъ, твоя обязанность взять оскорбленіе назадъ, извиниться -- и дcло будетъ кончено.
   -- Этб невозможно, отецъ.
   -- Невозможно? А если я приказываю? Ты хочешь ослушаться меня... забыть сыновній долгъ?
   -- Отецъ, ты не можешь упрекнуть меня въ сознательномъ неповиновеніи за всю мою жизнь, но ты также не можешь требовать отъ меня ничего несогласнаго съ моими убcжденіями и моей честью
   -- Развc не согласно съ твоей честью взять назадъ оскорбленіе, брошенное безъ всякаго основанія?
   -- Оно было не безъ основанія, поэтому я не могу взять его обратно! Еслибъ я оскорбилъ барона Вейрингена въ пылу спора или въ порывc страсти, но уважалъ-бы его,.я охотно извинился-бы передъ нимъ; но я оскорбилъ его хладнокровно, преднамcренно, именно потому, что презираю его. Извиняясь передъ нимъ, я показалъ-бы себя трусомъ и безчестнымъ, а этого ты не можешь требовать отъ меня.
   Моррисъ долго стоялъ, не говоря ни слова; въ первый разъ сынъ явился передъ нимъ самостоятельнымъ человcкомъ. Онъ самъ поставилъ его въ чуждыя ему условія жизни и онъ, съ унаслcдованной отъ отца стойкостью, неуклонно отстаивалъ свои убcжденія.
   Онъ подошелъ къ Георгу, взялъ его за руку и.сказалъ ласково, со слезами на глазахъ:
   -- А если я буду не требовать повиновенія, а просить тебя, какъ другъ? Если я скажу, что твоя и моя честь, твое будущее счастье, все, что тебc дорого, зависитъ отъ исполненія моей просьбы, то неужели ты и тогда будешь настаивать на этой злополучной дуэли?
   -- Отецъ, невозможно, чтобъ положеніе было таково. Я ужъ тебc сказалъ, что готовъ отказаться отъ благоволенія герцога и его милостей, но большаго я сдcлать не могу. Поэтому, умоляю тебя, не выражай твоей просьбы, она была-бы смертнымъ приговоромъ для меня. Я исполнилъ-бы ее, но не могъ-бы жить. Исполнивъ сыновній долгъ относительно тебя, я долженъ былъ-бы исполнить мой долгъ передъ мундиромъ и товарищами.
   -- Твое рcшеніе неизмcнно? Ты говоришь это серьезно?-- съ ужасомъ спросилъ Моррисъ.
   -- Совершенно серьезно. Въ такую минуту я могу утверждать только то, что намcренъ исполнить.
   Моррисъ глубоко и тяжело вздохнулъ и сказалъ:
   -- Поступай согласно твоему долгу.
   -- Ты сердишься на меня, отецъ?-- взволнованно спросилъ Георгъ.
   -- Я всегда считалъ долгомъ человcка дcйствовать по своему убcжденію. Какъ-же я могу сердиться, если и мой сынъ держится моего жизненнаго правила?
   Онъ обнялъ Георга, который поцcловалъ руку отца, и хотcлъ говорить, но Моррисъ повелительно сказалъ ему:
   -- Иди, я хочу остаться одинъ!
   Георгъ вышелъ, Моррисъ странно посмотрcлъ ему вслcдъ и тихо проговорилъ:
   -- Приговоръ судьбы произнесенъ... онъ жестокъ и страшенъ, но неизбcженъ. Счастье семьи было цcлью всcхъ моихъ трудовъ, и я не могу отступать передъ послcдной жертвой для нихъ.
   Онъ позвонилъ и велcлъ Мюллеру никого не'принимать.
   -- Я не выйду къ чаю. Доложите барынc, что я занятъ до вечера.
   Онъ сcлъ къ столу и началъ писать.
   Его рука быстро скользила по бумагc, глаза лихорадочно горcли; иногда онъ перечитывалъ нcсколько строкъ, тяжело переводилъ духъ и еще усерднcе продолжалъ свою работу.

-----

   Георгъ пошелъ къ матери. Она призвала доктора и тотъ спросилъ молодого человcка, какъ онъ нашелъ отца?
   -- Я положительно не понимаю, какъ онъ, не признававшій никакихъ преградъ, видитъ теперь опасность въ легко устранимыхъ мелочахъ. Его здоровье сильно пошатнулось.
   -- Совершенно вcрно,-- замcтилъ докторъ:-- и я долженъ настаивать, чтобъ вы немедленно приняли рcшительныя мcры. Его нужно оторвать отъ воображаемыхъ опасностей и помcстить въ лcчебницу. Самые острые припадки менcе опасны, чcмъ такое мрачное уныніе. Физически онъ крcпокъ и силенъ и можетъ много перенести. Можетъ быть, сильное потрясеніе вызоветъ реакцію нервной системы.
   -- Это ужасно, докторъ, но въ крайнемъ случаc надо и къ этому прибcгнуть. Пока я прошу подождать еще два дня. Отецъ все говоритъ о призракc, который его преслcдуетъ.
   -- Это и есть особенность маніи преслcдованія; она опутываетъ человcка такими представленіями, которымъ никогда не поддался-бы. его разсудокъ въ здоровомъ состояніи.
   -- А если уничтожить этотъ призракъ?
   -- Боже сохрани!-- воскликнулъ докторъ.-- Ужъ не хотите-ли. вы разыграть комедію со спиритическимъ привидcніемъ? Такой опытъ можетъ быть крайне опасенъ.
   -- Тcмъ не менcе, дайте мнc попробовать и держите мои намcренія въ тайнc. И тебc, мама, я ничего не скажу. Отвcтственность я беру на себя, а если не удастся, то черезъ два дня можно послcдовать совcту доктора.
   Докторъ былъ, видимо, не совсcмъ доволенъ, но ему пришлось покориться.
   Госпожа Моррисъ со слезами умоляла сына не подвергать опасности здоровье отца.
   -- Будь покойна, мама, если и есть опасность, то не для отца. А теперь я удалюсь, чтобъ собраться съ мыслями и все обдумать.
   Онъ тоже заперся и написалъ длинное письмо графу Вилькенбергу и еще болcе длинное -- своей невcстc.
   Въ домc царила полная тишина; всcмъ посcтителямъ было отказано. Постепенно надвигалась ночь.

-----

   "Игра подходитъ къ концу",-- разсуждалъ Мюллеръ самъ съ собой": -- но я ее выиграю силою моего талисмана. Какъ удивительна человcческая натура! Люди не боятся дcйствительности, готовы мужественно вступить въ борьбу съ жизнью, а я управляю ими, пугая ихъ призракомъ. Мнc почти жалко ихъ, но, вcдь, за эту жалость мнc никто спасибо не скажетъ. Я хочу умомъ и волей достигнуть того, что счастье даетъ другимъ -- спокойнаго, обезпеченнаго существованія и уваженія свcта, который преклоняется только передъ деньгами, не спрашивая, какимъ путемъ онc добыты".
   Лакей принесъ ему письмо; онъ посмотрcлъ на почеркъ, и глаза его злобно сверкнули.
   "Опять этотъ мерзавецъ! Онъ ненасытенъ. Ну, ужъ теперь я скоро отъ него отдcлаюсь". Письмо гласило слcдующее:
   "Жду тебя сегодня вечеромъ, какъ стемнcетъ, на томъ-же мcстc, за паркомъ. Не вздумай увильнуть, такъ какъ если не придешь, Моррисъ сегодня-же вечеромъ узнаетъ, кто ты такой, и полиція будетъ знать, гдc находится давно и тщетно разыскиваемый Вильгельмъ Бергеръ, или мистеръ Гибсонъ. Я больше не желаю довольствоваться твоими подачками".
   Лицо Мюллера помертвcло, онъ сжегъ бумагу, растеръ пепелъ ногой, точно хотcлъ раздавить змcю, и проговорилъ, сжимая кулаки:
   -- Вотъ дьяволъ! Я надcялся удержать этого негодяя, пока кончу мое дcло. Я вcрилъ въ судьбу, указавшую мнc безопасный путь къ богатству, а онъ толкаетъ меня на рискованное преступленіе.
   Онъ долго сидcлъ и раздумывалъ; ему даже приходило въ голову дать неудобному сообщнику одному совершить кражу, а самому поймать его и передать полиціи. Тогда все его наговоры считались-бы местью и злобой и онъ навсегда избавился-бы отъ него. Но это было слишкомъ рискованно; ему нельзя было, ни подъ какимъ видомъ, входить въ соприкосновеніе съ полиціей и судомъ. Не идти на свиданіе было тоже невозможно; онъ зналъ навcрно, что тогда Вильбергъ немедленно приведетъ въ исполненіе свою угрозу. Единственный способъ выиграть время -- это успокоить его деньгами. Если дcло съ Вейрингеномъ не удастся, онъ можетъ еще потребовать крупную сумму отъ Морриса и исчезнуть такъ, чтобъ Вильбергъ не нашелъ его слcда. Главное теперь, чтобъ у него были руки развязаны.
   Онъ со вздохомъ взялъ нcсколько билетовъ, разсчитывая на заманчивое вліяніе непосредственнаго полученія денегъ. Надо только, чтобъ Вильбергъ вcрилъ ему и не испортилъ все дcло преждевременнымъ доносомъ.
   Когда совсcмъ стемнcло, онъ вышелъ, сказавъ лакею, что идетъ прогуляться, и прошелъ черезъ калитку въ поле, зорко вглядываясь въ темноту. Подъ деревьями положительно ничего нельзя было разсмотрcть. Мюллеръ испустилъ тихій свистъ, ему отвcтилъ такой-же, и отъ ствола дерева отдcлилась фигура.
   -- Это ты?-- спросилъ Вильбергъ.
   -- Я пришелъ, хотя ты этого и не заслуживаешь.-- Твое приставанье безумно. Предоставь мнc выбрать время... чcмъ темнcе ночи, тcмъ удобнcе. Что тебc надо?
   -- Подойди ближе. Того и гляди, кто-нибудь пройдетъ мимо.
   Мюллеръ подошелъ и плотно прижался къ стволу.
   -- Что мнc надо? Ты тянешь дcло, а я больше ждать не хочу.
   -- А я тебc говорю, что лучше подождать, ночи будутъ темнcе. Кромc того, денегъ еще недостаточна, чтобъ стоило рисковать.
   -- Лжешь!-- злобно перебилъ Вильбергъ.-- Или ты трусъ и предпочитаешь свою лакейскую службу смcлому преступленію, или хочешь сдcлать дcло одинъ.
   -- Ты безсовcстный и къ тому-же дуракъ, -- возразилъ Мюллеръ, чувствуя, что въ немъ закипаетъ злоба.-- Я не слесарь и не могу одинъ открыть шкапъ. Говорю тебc, время еще не настало.
   -- Лжешь!-- опять повторилъ Вильбергъ.-- Я знаю, что покупка имcнія состоялась, и деньги приготовлены. Я не такъ глупъ, какъ ты думаешь, и мнc не такъ удобно ждать, какъ тебc.
   Мюллеръ дрожалъ, съ трудомъ сдерживая свое бcшенство.
   -- Ты знаешь, что я всегда, по мcрc силъ, стараюсь облегчить тебc ожиданіе, а свcдcнія твои ложны. Денегъ пока еще заготовлено немного. Вотъ я принесъ тебc, сколько могъ; этого хватитъ тебc, чтобъ разумно дождаться удобной минуты.
   -- Онъ протянулъ деньги, Вильбергъ услыхалъ знакомый шелестъ и поспcшно схватилъ ихъ. Мюллеръ вздохнулъ съ облегченіемъ.
   -- Я оповcщу тебя, когда настанетъ время, а пока сиди смирно. Будь остороженъ и ничcмъ не обращай на себя вниманія.
   -- Какъ-же!-- насмcшливо сказалъ Вильбергъ, что опять взбcсило Мюллера.-- Изъ предосторожности, я вчера взялъ разсчетъ на фабрикc и поселился здcсь.
   -- Здcсь?-- воскликнулъ Мюллеръ.-- Ты съ ума сошелъ, тебя могутъ найти...
   -- А тебя нашли? Ты думаешь, я менcе ловокъ? Мои бумаги въ порядкc, у меня отличный аттестатъ отъ хозяина и мнc предлагаютъ мcсто на фабрикc, гдc главный распорядитель Моррисъ. Какъ видишь, мы будемъ служить у одного хозяина, и я буду жить здcсь, чтобъ слcдить за тобой, а то я былъ слишкомъ далеко. Надо-же мнc быть поблизости, когда найдется кладъ.
   -- Этому не бывать... я тебc запрещаю,-- съ угрозой крикнулъ Мюллеръ.-- Я отказываюсь отъ всего, если ты сдcлаешь такую глупость.
   -- А! Ты, кажется, не доволенъ моимъ сосcдствомъ,-- подсмcивался Вильбергъ:-- но глупости тутъ нcтъ. Твое желаніе, однако, не исполнится, я останусь здcсь и буду ежедневно посcщать тебя, чтобъ убcдиться, что ты не сбcжалъ и кстати ознакомлюсь съ мcстностью.
   -- Этому не бывать!-- хриплымъ голосомъ вскричалъ Мюллеръ.
   Кровь бросилась ему въ голову. Цcль была такъ близка и вдругъ изъ-за этого негодяя подвергаться ежеминутной опасности? Это ужъ слишкомъ! Ему казалось, что змcя обвиваетъ его своими кольцами и пытается задушить.
   -- А почему-же нcтъ? Чтожъ тутъ удивительнаго, если рабочій съ фабрики Морриса оказывается старымъ знакомымъ его лакея и посcщаетъ его? Чcмъ это тебc не нравится, если у тебя честныя намcренія относительно меня?
   -- Но я этого не хочу!-- въ бcшенствc вскричалъ Мюллеръ, подскакивая и хватая Вильберга за горло.-- Я раздавлю тебя, какъ змcю, пока ты еще не выпустилъ свой ядъ.
   Вильбергъ силился освободиться отъ неожиданнаго нападенія, но Мюллеръ, въ отчаяніи, какъ желcзными тисками давилъ горло своей жертвы. Вильбергъ только хрипcлъ. Въ борьбc они оба повалились на землю, но Мюллеръ остался наверху; хриплое дыханіе становилось все слабcе. Вильбергъ почти не шевелился, но съ невcроятнымъ напряженіемъ собралъ послcднія силы и опустилъ руку въ карманъ. Вдругъ Мюллеръ громко вскрикнулъ и выпустилъ врага, котораго уже считалъ уничтоженнымъ. Онъ вскочилъ, зашатался и съ мучительнымъ стономъ повалился на землю. Вскорc поднялся и Вильбергъ.
   -- По дcломъ тебc, проклятая собака!-- проговорилъ онъ грубымъ, сдавленнымъ голосомъ.-- Больше не будешь никого обманывать!
   Онъ еще ткнулъ его ногой, но Мюллеръ не шевельнулся.
   -- Ловко я его хватилъ,-- проговорилъ онъ:-- и давно пора было. А теперь надо скорcй удирать; если меня не увидятъ здcсь, то дcло не откроется. Никому неизвcстно, что я его зналъ.
   Онъ нагнулся и вытащилъ кинжалъ изъ груди Мюллера.
   -- Эту штуку тоже оставлять нельзя.
   Вильбергъ воткнулъ кинжалъ въ землю, чтобъ очистить клинокъ отъ крови, и прислушался.
   Съ противуположной дому Морриса стороны раздавались голоса; тамъ шла тропинка вдcль лcса. Вcроятно, услыхали громкій крикъ Мюллера, но въ темнотc, на далекомъ разстояніи ничего нельзя было различить.
   Вильбергъ пустился бcжать въ другую сторону и скоро скрылся въ кустахъ.

-----

   Въ домc Морриса царила полная тишина; окна пріемныхъ комнатъ были темны, только изъ жилыхъ помcщеній, выходившихъ въ паркъ, виднcлся свcтъ.
   Моррисъ все еще сидcлъ за столомъ; онъ исписывалъ одинъ листъ за другимъ крупнымъ, ровнымъ почеркомъ, иногда въ Изнеможеніи откидываясь на кресло, но потомъ опять собирался съ силами и продолжалъ свою работу. Наконецъ онъ кончилъ, положилъ все въ большой конвертъ, запечаталъ его и надписалъ: "Моему сыну Георгу, въ собственныя руки". Моррисъ всталъ, сжалъ голову руками и посмотрcлъ въ окно, на темную ночь. На небc не было ни звcздочки.
   -- Непостижима сила судьбы, управляющая свcтомъ, -- грустно проговорилъ Моррисъ: -- ты безъ вины ввергла меня въ позоръ и несчастіе и изгнала изъ моей родины. Я поднялся и съ трудомъ пробилъ себc дорогу. Никому я не сдcлалъ зла сознательно, ни у кого ничего не отнялъ и все мое богатство нажито въ потc лица, но ты преслcдуешь меня, какъ затравленнаго звcря и я выбился изъ силъ. Не изъ трусости я прекращаю жизнь, а мнc нужно умереть, чтобъ упрочить счастье моихъ дcтей. Я готовъ бороться съ людьми, съ силами природы, но не съ призраками. Благословляю васъ всcхъ, мои близкіе, дорогіе, я жилъ для васъ, а теперь мнc остается только умереть для васъ.
   Онъ вынулъ изъ ящика револьверъ, взвелъ курокъ и медленно поднялъ оружіе.
   Въ эту минуту внизу послышались шаги и голоса. Въ домc происходило что-то необычайное. Моррисъ невольно опустилъ руку и прислушался. Слышно было, какъ отворили дверь, раздались крики ужаса, бcготня, и весь домъ пришелъ въ движеніе.
   "Что это значитъ?-- подумалъ Моррисъ.-- Неужели Георгъ сдcлался жертвой, которую я хотcлъ принести судьбc"?
   Онъ опять прислушался и съ ужасомъ, ясно услыхалъ:
   -- Онъ умеръ... онъ убитъ!
   У него колcни подкосились и онъ трудомъ дотащился до двери.
   Изъ корридора постучали, и лакей вбcжалъ блcдный, растерянный.
   -- Идите, господинъ консулъ, идите скорcй, убійство! Моррисъ даже ничего не спросилъ и послcдовалъ за лакеемъ. Въ сcняхъ собралась прислуга, и на полу лежалъ человcкъ. Моррисъ прислонился къ стcнc, онъ не могъ идти дальше. Въ это время по внутренней лcстницc сбcжалъ Георгъ.
   Старикъ посмотрcлъ, бросился на шею сыну и з: рыдалъ:
   -- Ты живъ, живъ... значитъ, еще не поздно!
   -- Господинъ консулъ,-- сказалъ, подходя, одинъ изъ лакеевъ:-- Мюллеръ убитъ. Онъ пошелъ прогуляться, и вотъ его принесли мертвымъ, съ глубокой раной въ груди.
   -- Мюллера убили?-- переспросилъ Моррисъ, точно пробуждаясь отъ сна.
   -- Какъ это случилось?-- спросилъ Георгъ.
   Рабочіе разсказали, что они шли въ городъ мимо парка, услыхали крики о помощи и, подбcжавъ, нашла Мюллера въ лужc крови подъ деревьями въ полc. Убійцы они не видали, а такъ какъ калитка въ паркъ была отворена, то они принесли сюда раненаго и больше ничего не знаютъ.
   -- Надо сейчасъ-же позвать доктора и заявить полиціи, а раненаго перенести въ его комнату,-- распорядился Георгъ.
   -- Онъ навcрно умеръ,-- замcтилъ одинъ изъ рабочихъ.-- Когда мы его несли, то онъ и не шевельнулся, хотя тcло еще не окоченcло.
   -- Скорcе доктора!-- крикнулъ Георгъ и самъ помогъ поднять раненаго.
   Мюллеръ открылъ глаза и слабо застоналъ, когда его тронули.
   -- Онъ живъ,-- прошепталъ Георгъ.-- Быть можетъ, его еще можно спасти.
   Раненый опять открылъ глаза и остановилъ взглядъ на Моррисc.
   -- Сказать... господину Моррису,-- чуть слышно проговорилъ онъ.
   -- Хорошо, хорошо,-- успокоилъ его Георгъ:-- вамъ прежде всего нуженъ покой, а потомъ увидимъ, что скажетъ докторъ.
   Мюллеръ поднялъ руку, съ мольбой взглянулъ на Морриса и опять потерялъ сознаніе. Его снесли въ его комнату, осторожно раздcли и положили на постель.
   Узенькая рана была около самаго сердца, и крови вышло много, судя по смоченному платью, но запекшаяся кровь закрыла отверстіе раны.
   Моррисъ тоже вошелъ въ комнату, опустился на стулъ и мрачно глядcлъ на блcдное лицо Мюллера.
   -- Проклятіе тяготcетъ надъ этимъ домомъ! И этотъ несчастный погибъ. Бcдныя, бcдныя мои дcти!
   Онъ грустно опустилъ голову на руки и сидcлъ молча, а Георгъ, давъ нcсколько глотковъ крcпкаго вина раненому, поспcшилъ къ матери.
   Очень скоро прибылъ докторъ, осторожно позондировалъ рану и сказалъ:
   -- Ударъ произведенъ трехграннымъ кинжаломъ; рана очень глубока и, вcроятно, смертельна. Надо только чисто держать рану, неподвижно лежать и ждать, не послcдуетъ-ли заживленія изнутри. Болcе глубокое зондированіе можетъ немедленно причинить смерть.
   Онъ прописалъ холодные компрессы, успокоительную микстуру и подошелъ къ Моррису, безучастно сидcвшему въ сторонc.
   -- Боюсь, что вы лишитесь вашего лакея,-- тихо сказалъ онъ ему.-- У васъ нервы разстроены, уйдемте отсюда, это зрcлище не можетъ быть вамъ полезно..
   Моррисъ поднялся, чтобъ слcдовать за докторомъ, но Мюллеръ открылъ глаза и сказалъ слабымъ, но яснымъ голосомъ:
   -- Господинъ Моррисъ... прошу васъ, останьтесь... мнc нужно поговорить съ вами.
   -- Это разстроитъ васъ,-- замcтилъ докторъ.
   -- А все-таки, отецъ, пожалуйста, останься, -- сказалъ Георгъ.-- Онъ, можетъ быть, умираетъ и нельзя отказывать его просьбc.
   -- А я развc не умирающій?-- прошепталъ Моррисъ и, подходя къ постели больного, ласково и грустно спросилъ:
   -- Что вы хотите мнc сказать?
   -- Вамъ... только вамъ одному...
   Мюллеръ выпилъ еще глотокъ вина. Докторъ колебался, находя это волненіе вреднымъ для Морриса.
   -- Ничего, докторъ, я беру отвcтственность на себя, -- успокоилъ его Георгъ.-- И чcмъ этотъ несчастный можетъ разстроить отца? Я думаю, напротивъ, это отвлечетъ отца отъ собственныхъ мыслей.
   Всc вышли изъ комнаты; Моррисъ и умирающій остались одни.
   -- Господинъ Моррисъ... моя рана смертельна... я думаю, мнc не долго жить, но передъ смертью я долженъ покаяться въ грcхc и сдcлать вамъ признаніе...
   -- Грcхъ передо мной?-- спросилъ Моррисъ, все еще углубленный въ свои мысли.-- Не тревожьтесь, я охотно прощаю, если вы невольно или намcренно причинили мнc какой-нибудь ущербъ.
   -- Выслушайте меня сначала, а потомъ, простите вы меня, или нcтъ, я все-таки хочу передъ смертью облегчить мою душу. Я говорю теперь не съ милліонеромъ Моррисомъ, а съ бcднымъ Іоганномъ Моррисомъ, много лcтъ тому назадъ служившимъ приказчикомъ въ торговомъ домc купца Грюнфельда.
   Моррисъ вскочилъ, его лицо передернулось, а глаза, казалось, хотcли проникнуть въ глубину души умирающаго.
   -- Неужели тутъ кроется разъясненіе загадки, которая убиваетъ меня? Кто вы такой? Откуда вы знаете?..
   -- Я -- Вильгельмъ Бергеръ, одновременно съ вами служившій у Грюнфельда. Я измcнился съ годами, выкрасилъ въ черный цвcтъ волосы и бороду и вы, конечно, не узнали во мнc прежняго бcлокураго товарища. И я васъ узналъ только по шраму на рукc; вы рcзали хлcбъ, когда мы завтракали, и порcзали себc руку.
   -- Правда, правда!-- проговорилъ Моррисъ,-- но вдругъ его глаза сверкнули, и онъ схватилъ Мюллера за руку,
   -- Если вы Вильгельмъ Бергеръ и узнали меня, значитъ, это вы мучили меня этимъ призракомъ моего прошлаго?
   -- Я... но въ виду наступающей смерти, я каюсь въ своемъ грcхc и умоляю васъ простить меня.
   Грозно посмотрcлъ на него Моррисъ.
   -- Какъ я могу простить, когда вы отравили мою жизнь и хотcли погубить моихъ бcдныхъ дcтей?
   -- Мой грcхъ великъ, но я хочу его искупить. Слушайте дальше: въ магазинc обокрали кассу и васъ обвинили въ воровствc. Улики были налицо. Незначительныя суммы исчезали ужъ не разъ, сдcлали обыскъ, и въ вашей постели нашли поддcльный ключъ, а въ вашемъ кошелькc монеты, помcченныя Грюнфельдомъ.
   -- Знаю, знаю!-- простоналъ Моррисъ.-- Все было противъ меня, но я все-таки не былъ виновенъ, клянусь жизнью моихъ дcтей.
   -- Несомнcнно,-- подтвердилъ Мюллеръ:-- виновный былъ я.
   -- Вы?
   Мюллеръ грустно кивнулъ головой.
   -- Да, я... Это былъ мой первый шагъ на пути преступленія, за нимъ скоро послcдовалидругіе. Отбывъ наказаніе, вы уcхали въ Америку и достигли тамъ богатства и почета, а меня жажда денегъ и наслажденій толкала все дальше, и я сдcлался крупнымъ воромъ, шулеромъ. Избавьте меня отъ повcствованій моей жизни, это грустная исторія и время мое сочтено. Я попалъ въ тюрьму, но мнc удалось бcжать съ другимъ арестантомъ. Мы благополучно добрались до границы, захвативъ чужіе документы, и я такъ ловко поддcлалъ паспорта для меня и моего сообщника, что французскія власти ничего не замcтили. Это было еще до войны. Мы вели жизнь авантюристовъ во Франціи и Англіи и только годъ тому назадъ вернулись сюда. Наши паспорта не разъ визировались заграницей и насъ не арестовали. Мнc надоcла такая жизнь и я хотcлъ обезпечить себc приближающуюся старость. Вы искали лакея, я это узналъ и поступилъ къ вамъ съ подложными аттестатами; мы рcшили съ моимъ сообщникомъ обокрасть васъ и уже все было подготовлено. Я далъ ему слcпки съ замковъ, и мы должны были обчистить кассу, какъ только наберется значительная сумма, что я могъ узнать, вскрывая вашу переписку. Тутъ я узналъ васъ, и мнc представился другой, безопасный способъ достигнуть моей цcли.
   -- Это ужасно!-- вскричалъ Моррисъ.-- Но зачcмъ-же вы не пришли, когда я васъ звалъ, обcщая крупную сумму, чтобъ избавиться отъ преслcдованія?
   -- Я не вcрилъ вамъ... Я хотcлъ быть независимымъ... Я дcйствовалъ вмcстc съ барономъ Вейрингеномъ.
   -- Вейрингеномъ? Но при чемъ онъ тутъ?
   -- Онъ далъ мнc вексель, по которому обязался уплатить наканунc своей свадьбы съ вашей дочерью.
   -- Подлецъ! И онъ стоитъ на высотc своего величія, окруженный почетомъ... Но теперь и его часъ насталъ. А вы... Какъ это съ вами случилось?
   -- Мой сообщникъ настаивалъ на предположенной кражc, а я не хотcлъ подвергать себя опасности. Онъ вызвалъ меня, сталъ грозить, а меня охватила злоба. Я хотcлъ задушить его, а онъ смертельно ранилъ меня кинжаломъ. Рана смертельная... я это чувствую...
   -- Но вы...-- началъ было Моррисъ, вскакивая.
   -- Вы простите меня?-- съ мольбой прервалъ его Мюллеръ.
   -- Прощаю... Но вы не должны умереть раньше... Моррисъ не договорилъ и бcгомъ помчался за сыномъ.
   -- Георгъ, иди... или скорcй, скорcй!
   Георгъ удивленно посмотрcлъ на отца, но Моррисъ схватилъ его за руку и потащилъ. Докторъ хотcлъ послcдовать за ними, но Моррисъ ужъ заперъ изнутри комнату больного.
   -- Разскажите еще разъ при моемъ сынc, въ чемъ вы только-что сознались мнc. Нcтъ, вы слишкомъ слабы, я разскажу самъ и требую только, чтобъ вы удостовcрили мою невиновность.
   Онъ поспcшно разсказалъ печальный случай своей молодости, и умирающій подтвердилъ, что онъ несправедливо понесъ кару за преступленіе, совершенное другимъ.
   Георгъ съ волненіемъ поцcловалъ руку отца.
   -- Ты понимаешь мои мученья и знаешь теперь, какого призрака я боялся. Я хотcлъ охранить твою честь и никогда не перенесъ-бы, чтобъ мой сынъ считалъ меня воромъ.
   -- Отецъ, я никогда не усумнился-бы въ тебc... даже безъ этого удостовcренія.
   Онъ съ отвращеніемъ взглянулъ на Мюллера, который лежалъ съ закрытыми глазами.
   -- А свcтъ? Чcмъ могъ-бы я доказать мою невиновность, еслибъ угроза была приведена въ исполненіе? Мы были-бы опозорены! Но теперь все кончено, призракъ исчезъ. Я опять съ тобой, со всcми вами, мои милые, дорогіе, теперь я могу жить, и онъ договорилъ чуть слышно:-- вcдь, и я рcшилъ умереть.
   Отецъ и сынъ обнялись въ глубокомъ волненіи.
   Вдругъ Мюллеръ приподнялся, на лицc его выразилась мучительная тревога, онъ чего-то искалъ глазами.
   -- Господинъ Моррисъ... господинъ Георгъ Моррисъ...
   -- Я прощаю вамъ, какъ простилъ вамъ мой отецъ,-- сказалъ молодой человcкъ, наклоняясь къ нему.
   Мюллеръ удержалъ его за руку.
   -- Нcтъ, не то... вамъ я тоже долженъ сказать... скорcй, время идетъ... Вейрингенъ... вы хотите драться съ нимъ... Этого не должно быть. Я взялъ тяжелый грcхъ на душу, но онъ... онъ хуже меня. Онъ недостоинъ, чтобъ вы обращались съ нимъ, какъ съ равнымъ. Отоприте столъ... ключъ въ карманc... тамъ запечатанный конвертъ съ буквой В... Это для васъ... Вы увидите тамъ Вейрингена въ настоящемъ свcтc. Торопитесь... скорcе...
   Георгъ отперъ столъ, а Мюллеръ съ безпокойствомъ слcдилъ за нимъ глазами.
   -- Это?-- спросилъ Георгъ, подходя къ постели.
   -- Да... Возьмите это себc... Каждое слово тамъ правда... Вы найдете имена всcхъ свидcтелей... Ихъ можно спросить, если нужно.
   -- А это что?-- спросилъ Георгъ.
   -- Больше не могу, -- простоналъ Мюллеръ: -- конецъ... умираю...
   Онъ закрылъ глаза, голова откинулась, изъ груди вырвалось хриплое дыханіе.
   Въ дверь постучали, Георгъ отворилъ. Вошелъ начальникъ полиціи, съ нcсколькими чиновниками, и за ними докторъ.
   -- Я произвелъ осмотръ мcстности, -- сказалъ полицейскія:-- но ничего не могъ опредcлить. Слcдъ виденъ по направленію къ лcсу, но тамъ теряется. Надо допросить потерпcвшаго.
   Онъ сcлъ къ кровати, чиновникъ приготовился писать протоколъ, докторъ ощупалъ пульсъ больного и согласился на допросъ.
   Мюллеръ отвcчалъ слабымъ, но внятнымъ голосомъ и сказалъ, что пошелъ прогуляться въ поле, когда вдругъ неизвcстный человcкъ напалъ на него и нанесъ ему рану кинжаломъ.
   -- А вы не разглядcли его, не можете дать никакихъ указаній?
   -- Было темно, и я сейчасъ-же послc удара потерялъ сознаніе.
   -- Вы не знаете никого, кто могъ-бы это сдcлать по злобc или изъ мести?
   -- Нcтъ.
   -- Значитъ, остается только предположить ограбленіе. Было у васъ что-нибудь цcнное при себc?
   -- Немного денегъ... банковые билеты... часы.
   -- Часы здcсь, а денегъ нcтъ,-- замcтилъ одинъ изъ полицейскихъ.
   -- Значить, ограбленіе. Надо обыскать всc трактиры и слcдить за подозрительными личностями. Остается только еще констатировать, смертельна-ли рана или только опасна?
   Онъ обратился къ доктору, наблюдавшему за Мюллеромъ, который лежалъ съ закрытыми глазами и мучительно подергивающимся блcднымъ лицомъ.
   -- Рана смертельна, -- шепотомъ отвcтилъ докторъ: -- и, кажется, конецъ близокъ.
   Онъ открылъ одcяло и положилъ руку на сердце. Всc ждали, затаивъ дыханіе.
   -- Происходитъ внутреннее кровоизліяніе, какъ это часто бываетъ при такихъ ранахъ,-- пояснилъ докторъ:-- сердце непосредственно затронуто и по его біенію можно заключить, что конецъ быстро приближается.
   Запекшаяся кровь отстала, и медленно полилась струйка свcжей крови. Мюллеръ вздрогнулъ всcмъ тcломъ, сталъ порывисто дышать, и на губахъ его показалась красноватая пcна. Онъ открылъ глаза, и Моррисъ подошелъ и взялъ его за руку. Умирающій слабо пожалъ ему руку, чуть слышно прошепталъ: "благодарю... благодарю"!-- вздрогнулъ, и голова его тяжело откинулась на подушки.
   -- Умеръ,-- сказалъ докторъ.
   -- Закончите протоколъ, -- приказалъ начальникъ полиціи.-- Намъ тутъ больше дcлать нечего. Остается только разыскивать убійцу.
   Моррисъ сдcлалъ распоряженіе о погребеніи умершаго и пошелъ съ Георгомъ въ свою комнату, а докторъ поспcшилъ успокоить Эдиту и Элленъ.
   Моррисъ взялъ со стола конвертъ, предназначенный Георгу, и отдалъ его ему, говоря:
   -- Возьми и прочитай когда-нибудь. Это исторія моего прошлаго, которую ты долженъ былъ узнать послc моей смерти. Но ты ужъ все узналъ отъ этого несчастнаго. Теперь я могу прямо смотрcть тебc въ глаза и ты можешь безъ сомнcній вспоминать отца, когда меня не будетъ на свcтc. А теперь пойдемъ къ матери.
   Госпожа Моррисъ, сидcвшая съ Элленъ, боязливо взглянула на мужа, но онъ подошелъ, протянулъ ей руку и сказалъ:
   -- Я хотcлъ прибcгнуть къ спиритизму, чтобъ избавиться отъ угрожавшаго призрака, но смерть замcнила медіума. Я былъ боленъ, а теперь выздоровcлъ. Простите меня, дорогіе, за тc страданія, которыя я вамъ причинилъ, и не будемъ никогда вспоминать это ужасное время.
   Потомъ онъ подошелъ къ Элленъ, съ любовью посмотрcлъ на ея заплаканное лицо и ласково сказалъ:
   -- И тебя я огорчилъ, дитя мое, прости меня. Теперь ничто не помcшаетъ твоему счастью.
   -- Благодарю тебя, папа, благодарю! Какую тяжесть ты снимаешь съ моего сердца!
   -- Все горе должно быть забыто, но сегодня мнc надо быть одному. Покой освcжитъ меня и я съ новыми силами примусь за работу.
   Онъ ушелъ и позвалъ къ себc сына.
   -- Георгъ, ты хотcлъ рисковать своей жизнью, чтобъ избавить меня отъ призрака, теперь это не нужно.
   -- Вейрингенъ имcетъ право требовать отъ меня удовлетворенія и если онъ захочетъ...
   -- По словамъ умершаго, Вейрингенъ негодяй, съ которымъ порядочный человcкъ драться не можетъ. Прочитай, что далъ тебc Мюллеръ.
   Георгъ взялъ бумагу и по мcрc тогб, какъ онъ читалъ, лицо его все яснcе выражало негодованіе и отвращеніе.
   -- Нcтъ!-- вскричалъ онъ наконецъ:-- тутъ кровь проливать нельзя. Я не могу подставить грудь этому подлецу, который много хуже Мюллера. Тотъ вымогалъ деньги, а Вейрингенъ, который долженъ былъ-бы высоко ставить честь, не только шулеръ, но изъ алчности добивался руки моей сестры. Для него нcтъ прощенья и онъ долженъ быть наказанъ презрcніемъ за свою низость. Будь покоенъ, отецъ, этотъ негодяй теперь не опасенъ, и тебc больше не придется тревожиться за счастье мое и Элленъ.
   

XII.

   Въ клубc собралось многочисленное общество. И Вейрингенъ былъ тутъ. Говорилось о кровавомъ событіи въ домc Морриса. Баронъ мрачно молчалъ и съ трудомъ владcлъ собой. Вошелъ Георгъ Моррисъ, блcдный и серьезный. Къ нему бросились съ разспросами, но онъ уклонился и прошелъ въ другую комнату со своими свидcтелями для предполагавшейся дуэли съ Вейрингеномъ. Потомъ они переговорили съ секундантами барона и, наконецъ, всcхъ присутствовавшихъ при оскорбленіи пригласили въ сосcдній залъ.
   Когда заперли всc двери, Георгъ заговорилъ среди общаго напряженнаго молчанія:
   -- Господа, я долженъ дать объясненіе по поводу случая, происшедшаго въ вашемъ присутствіи. Вы помните, что я высказалъ насчетъ барона Вейрингена предположенія, оскорбительныя для каждаго порядочнаго человcка. Баронъ прислалъ мнc секундантовъ и потребовалъ удовлетворенія...
   -- Иначе и быть не могло, -- замcтилъ баронъ, старавшійся скрыть свое возбужденіе личиной ледяного спокойствія.
   -- Я принялъ вызовъ, -- продолжалъ Георгъ: -- и дуэль должна была состояться черезъ нcсколько дней. А теперь, господа, я заявляю, что дуэли этой не будетъ и долженъ объяснить вамъ по какой причинc.
   -- Я такъ и думалъ, -- и спcшилъ замcтить Вейрингенъ съ прояснившейся физіономіей:-- я былъ увcренъ, что какое-нибудь недоразумcніе вызвало непонятное поведеніе господина Морриса. Я удовольствуюсь обычнымъ извиненіемъ, тcмъ болcе, что дcло произошло въ тcсномъ кругу.
   Моррисъ только окинулъ его взглядомъ, полнымъ презрcнія, и продолжалъ:
   -- Дуэль не состоится, господа, потому что я отказываюсь дать удовлетвореніе барону Вейрингену.
   Эти слова какъ громомъ поразили всcхъ присутствовавшихъ.
   Вейрингенъ, ошеломленный въ первую минуту, вскочилъ, дрожа отъ злобы.
   -- Вы видите, господа, что мы имcемъ дcло съ сумасшедшимъ или трусомъ. Я его заставлю драться со мной, или проучу его какъ слcдуетъ.
   Нcкоторые подбcжали поговорить съ Георгомъ, но онъ отстранилъ ихъ и продолжалъ:
   -- Я повторяю, господа, что отказываюсь драться съ человcкомъ, не имcющимъ права требовать удовлетворенія, для котораго мои слова не оскорбительны, такъ какъ онъ оскорбляться не можетъ и не имcетъ права примcнять къ себc законы чести порядочнаго общества.
   Вейрингенъ съ угрожающимъ жестомъ поднялъ руку.
   -- Какъ смcетъ это говорить человcкъ, вылcзшій изъ грязи, и говорить это мнc, въ жилахъ котораго течетъ княжеская кровь? Это наглое нахальство требуетъ немедленнаго наказанія.
   Онъ бросился къ Моррису, но другіе преградили ему дорогу.
   -- Печально, что княжеская кровь такъ скоро выродилась. Скажите, господа, я всcхъ васъ спрашиваю, подобаетъ-ли офицеру, порядочному человcку, драться съ уличеннымъ шулеромъ?
   Гробовая тишина водворилась въ комнатc. Вейрингенъ помертвcлъ, его ноги подкосились, онъ пошатнулся и опустился на стулъ, озираясь блуждающими глазами.
   -- Ложь... клевета!-- проговорилъ онъ дрожащимъ голосомъ.
   -- Господинъ Моррисъ, такое обвиненіе надо доказать,-- сказалъ одинъ изъ секундантовъ барона.
   -- Я докажу это вамъ, господа, и моимъ товарищамъ, ближайшимъ судьямъ моей чести; я докажу это всему свcту, чтобъ оградить общество отъ такого мерзавца.
   -- Ложь... ложь,-- слабо шепталъ Вейрингенъ, вытирая холодный потъ со лба.
   -- Нcсколько лcтъ тому назадъ, -- продолжалъ Георгъ среди гробового молчанія:-- въ Парижc, на улицc Ришелье, у одного англичанина Гибсона, собиралось большое общество и велась крупная карточная игра. Одинъ нcмецъ съ аристократической фамиліей былъ постояннымъ посcтителемъ дома и поразительно счастливо игралъ. Наконецъ, замcтили, что ловкость помогаетъ счастью, и у него вырвали крапленыя карты. Во избcжаніе скандала, рcшили молчать, но шулеру пришлось выйти изъ дипломатической службы и покинуть парижское общество. Онъ вернулся въ Германію, но вмcсто того, чтсбъ смиренно заглаживать свой позоръ, онъ продолжалъ злоупотреблять своимъ именемъ и положеніемъ. Этотъ человcкъ, господа, этотъ уличенный шулеръ -- баронъ Вейрингенъ... Вотъ подробное описаніе происшествія въ домc Гибсона съ именами всcхъ свидcтелей. Тогда они рcшили молчать, но подтвердятъ истину, если ихъ спроситъ офицерскій судъ чести, котораго я долженъ требовать. Я отдаю вамъ этотъ документъ и довcряю его вашей чести. Пусть каждый изъ васъ его прочтетъ и вы мнc скажете тогда, могу-ли я дать удовлетвореніе признанному шулеру.
   Онъ далъ бумагу одному изъ присутствовавшихъ, который поспcшилъ спрятать ее, такъ какъ Вейрингенъ сдcлалъ движеніе, намcреваясь выхватить злополучный документъ. Вейрингенъ, повидимому, ужъ оправился и сказалъ надорваннымъ голосомъ:
   -- Вы понимаете мое волненіе, господа, но я невиненъ и могу только пожалcть господина Морриса, оказавшагося жертвой низкаго клеветника. Я тоже хочу прочитать эту бумагу и мнc не трудно будетъ доказать, что это злая клевета какого-нибудь врага. Читайте, а я пока оправлюсь отъ этого тяжелаго удара.
   Спокойствіе и скорбное смиреніе барона возбудили сочувствіе, и одинъ изъ его свидcтелей замcтилъ:
   -- Наша святая обязанность всесторонне разобрать это печальное происшествіе.
   -- Я только этого и желаю,-- сказалъ Георгъ.
   -- Я прошу всcхъ присутствующихъ внимательно ознакомиться съ этимъ документомъ; мы выскажемъ тогда наше мнcніе господину Моррису, а до тcхъ поръ надо обязаться хранить все это въ тайнc, такъ какъ подобное обвиненіе само по себc ужъ затрогиваетъ честь.
   -- Я не требую тайны, но согласенъ ее соблюдать,-- сказалъ Георгъ:-- при условіи, однако, имcть право нарушить ее, если только захотятъ бросить малcйшую тcнь на мою честь.
   Онъ поклонился и вышелъ, минуя другія залы. Вейрингенъ тоже ушелъ, понимая, что дальнcйшее его пребываніе тутъ неудобно.
   Онъ долго бродилъ по улицамъ. Ему надо было освcжиться и успокоить нервы послc этого удара, разрушившаго всc его планы и угрожавшаго еще худшей опасностью. Но онъ былъ не такой человcкъ, чтобъ легко признать себя побcжденнымъ, а потому онъ прежде всего постарался обуздать свою злобу, мcшавшую правильно и спокойно обсудить, что предпринять.
   "Другой на моемъ мcстc покончилъ-бы съ жизнью,-- мрачно думалъ онъ, возвращаясь домой:-- но для этого еще время не ушло и я не сдамся безъ крайней необходимости. Смcлость уже не разъ выручала меня въ критическую минуту. Чортъ меня попуталъ и въ самый нужный моментъ убралъ этого мошенника Мюллера. Какъ узналъ это Моррисъ? Неужели онъ самъ направилъ убійцу? О, еслибъ можно было это доказать! Нcтъ, на это онъ не способенъ. Для меня онъ готовилъ пулю, а тутъ вдругъ ему помогъ случай. Какъ-бы то ни было, но онъ знаетъ тайну, которая можетъ меня погубить; оправданіе тутъ невозможно, онъ знаетъ имена и всc скажутъ правду, если ихъ спросятъ. Это дcло нельзя допустить до суда чести, а надо покончить раньше. "Когда нельзя обороняться, надо наступать", -- говорили и великіе полководцы".
   Онъ долго сидcлъ задумавшись.
   "Этотъ Моррисъ боится тайны, которую зналъ его лакей, и настолько боится, что не рcшался идти противъ меня. А я не знаю эту тайну, не сумcлъ вырвать ее у этого негодяя, который и Морриса, и меня держалъ въ рукахъ, страша призракомъ прошлаго. А почему можетъ знать Моррисъ, извcстна-ли мнc его тайна, или нcтъ? Онъ, несомнcнно, долженъ думать, что она мнc извcстна. Ага! этимъ оружіемъ я воспользуюсь, поверну все дcло и покорю врага. Смcлость города беретъ. Пока надо устранить главную опасность, а потомъ обдумать и мщеніе".
   Онъ сcлъ къ письменному столу, а когда всталъ, чтобъ пройти въ спальню, лицо его было совершенно спокойно, и на губахъ мелькнула злая, торжествующая улыбка.
   

XIII.

   На другой день въ домc Морриса началась новая жизнь. Тяжелый гнетъ, тяготcвшій надъ семьей, пропалъ; Моррисъ опять появился за завтракомъ и обcдомъ. Всcмъ дышалось легко, хотя всc о еще были подъ впечатлcніемъ недавняго происшествія.
   Моррисъ самъ осмотрcлъ комнату убитаго. Онъ нашелъ только бумаги и аттестаты Мюллера, пятьдесятъ тысячъ марокъ, которыя онъ ему послалъ по первому письму, и въ запечатанномъ конвертc вексель Вейрингена.
   -- Негодяй!-- проговорилъ Моррисъ и хотcлъ разорвать вексель, но Георгъ взялъ его и спряталъ въ карманъ.
   -- Этотъ документъ еще можетъ пригодиться. Такой мерзавецъ сдастся не легко.
   Они еще не кончили разборки бумагъ, какъ Моррису подали письмо. Онъ пробcжалъ его и. поблcднcлъ, руки его задрожали, какъ и прежде, когда онъ^получалъ таинственныя угрозы.
   -- Прочитай!-- сказалъ онъ чуть слышно, передавая письмо сыну.
   -- Отъ Вейрингена! Онъ осмcливается тебc писать?
   Вейрингенъ, писалъ:
   "Милостивый государь!
   Вашъ сынъ позволилъ себc, въ кругу уважаемыхъ людей, высказать противъ меня ложное обвиненіе, будто я былъ уличенъ въ шулерствc и объявилъ, что долженъ поэтому отказать мнc въ удовлетвореніи за нанесенное мнc оскорбленіе. Я хочу думать, что это неслыханное обвиненіе основано на преступномъ свидcтельствc негодяя, избcгшаго своей кары, и, хотя не слcдовало придавать вcры обвиненіямъ изъ такого источника, я все-таки хочу и теперь даже, изъ уваженія къ вамъ и вашему дому, съ которымъ намcренъ тcснcе сблизиться, облегчить примиреніе. Я требую, чтобъ вашъ сынъ отказался отъ своего обвиненія при тcхъ же свидcтеляхъ, при которыхъ онъ его выразилъ. Я удовольствуюсь, если онъ все дcло признаетъ недоразумcніемъ, которое и разъяснилъ. Для полнаго-же возстановленія моей чести я требую, чтобъ вы приняли мое предложеніе и принудили вашу дочь къ подчиненію вашей волc".
   У Георга дрожала рука, но лицо выражало глубокое негодованіе, тогда какъ Моррисъ съ каждымъ словомъ боязливо озирался. Вся его только-что возстановленная бодрость опять пропала.
   Георгъ читалъ дальше:
   "Если-же мои условія не будутъ немедленно выполнены, я буду вынужденъ, къ сожалcнію, предать гласности извcстную вамъ тайну прошлаго. Если вы хотите войны, я долженъ принять ее и вести во всевооруженіи. Мнc придется объявить обществу, какъ подозрительна честь человcка, возведшаго на меня клевету, и вы поймете, что я безпощадно уничтожу того, кто хотcлъ уничтожить меня. Поэтому повторяю: полное отреченіе вашего сына отъ взведеннаго на меня обвиненія и немедленное оглашеніе моей помолвки съ вашей дочерью, или-же преданіе гласности извcстнаго вамъ случая, послcдствія чего для васъ и вашего сына вы сами можете предвидcть. Даю вамъ двадцать четыре часа на размышленіе и прошу вcрить, что я только вслcдствіе самозащиты, но тогда ужъ безъ пощады, употреблю противъ васъ оружіе, находящееся въ моихъ рукахъ. Вейрингенъ".
   -- Мерзавецъ! Негодяй!-- вскричалъ Георгъ, бросая письмо на столъ.
   -- Какое несчастье!-- грустно сказалъ Моррисъ.-- Я боялся, что Вейрингенъ знаетъ эту ужасную тайну. Теперь все погибло. Надежда была напрасна, призракъ не устраненъ, онъ возстаетъ еще страшнcе, грознcе прежняго.
   -- Какъ, отецъ, ты боишься угрозъ этого мерзавца? Какъ ты, должно быть, настрадался!
   -- Развc я не правъ? Развc не хуже будетъ, когда Вейрингенъ огласитъ эту неизвcстную тайну, чcмъ еслибъ это сдcлалъ Мюллеръ?
   -- А развc не пропала вся сила этой тайны съ тcхъ поръ, какъ твоя невиновность удостовcрена умирающимъ?
   -- Удостовcрена? А гдc доказательства? Несчастный умеръ, и единственный свидcтель его признанія -- ты, но сынъ не свидcтель за отца...
   -- Но обвинитель -- уличенный шулеръ! Кто-же ему повcритъ?
   -- Все равно, до огласки допускать нельзя. Онъ добивается руки Элленъ ради денегъ, а деньгами я пожертвую охотно, чтобъ спасти ваше счастье. Подумай о графc Вилькенбергc, онъ такъ гордится своимъ безупречнымъ именемъ, что онъ скажетъ, повcритъ-ли онъ моей невиновности?
   -- Если онъ не повcритъ, то я сумcю вынести неизбcжное,-- гордо отвcтилъ Георгъ.-- Мы должны дcйствовать согласно съ нашимъ достоинствомъ; если мы хоть на волосъ отступимъ, то дадимъ право усомниться въ насъ.
   -- Ты правъ, ты правъ, мой дорогой, но... какъ найти исходъ? Я измучился въ долгой борьбc.
   Георгъ съ глубокимъ участіемъ посмотрcлъ на отца и мягко, сердечно сказалъ ему:
   -- Папа, я всю жизнь повиновался тебc, безъ колебаній и размышленій. Еслибъ ты былъ старъ и слабъ тcломъ, то ты не отказался-бы отъ моей опоры и поддержки. Теперь ты боленъ и слабъ душой, позволь-же мнc поддержать тебя въ этой временной болcзни. Прошу тебя, послcдуй моему совcту!
   -- А что ты хочешь сдcлать?-- нерcшительно спросилъ Моррисъ.
   -- Я хочу поcхать къ герцогу и все разсказать ему. И ты долженъ cхать со мной.
   -- Къ герцогу? Какъ это можно? Онъ протежируетъ Вейрингену, онъ ему родственникъ.
   -- Послушайся меня, папа, хоть только на этотъ разъ! Я самъ все скажу. Герцогъ благороденъ и справедливъ, онъ вынесетъ правду, какъ ни тяжела она для него.
   -- Хорошо!-- сказалъ Моррисъ.-- Тутъ замcшано твое счастье и твоя честь.-- bдемъ.
   Полчаса спустя, они ужъ пріcхали во дворецъ. Дежурный флигель-адъютантъ сейчасъ-же доложилъ, что они просятъ аудіенціи по важному дcлу и ихъ немедленно ввели въ кабинетъ герцога. Герцогъ съ обычной любезностью протянулъ руку Моррису и ласково кивнулъ Георгу.
   -- Вы знаете, дорогой другъ, что я всегда къ вашимъ услугамъ.
   Моррисъ стоялъ съ удрученнымъ видомъ; герцогъ замcтилъ скорбное выраженіе его блcднаго лица и посмотрcлъ вопросительно.
   -- Ваше высочество, разрcшите мнc изложить вамъ нашу просьбу. Отецъ уполномочилъ меня говорить за него. Къ сожалcнію, мы принесли вашему высочеству нерадостныя вcсти.
   Герцогъ сcлъ, указавъ кресло Моррису, а Георгъ, стоя, твердымъ, яснымъ голосомъ изложилъ дcло. Онъ разсказалъ печальный случай жизни своего отца, его обвиненіе въ кражc, осужденіе и переселеніе въ Америку, послc отбытія наказанія, присовокупивъ, что кража была совершена его товарищемъ, направившимъ подозрcніе на него.
   Герцогъ слушалъ съ искреннимъ участіемъ.
   -- Вы много выстрадали, господинъ Моррисъ, -- сказалъ, наконецъ, герцогъ, пожая руку Морриса:-- и я тcмъ болcе уважаю васъ, что вы сумcли такъ высоко подняться послc тяжелаго испытанія.-- Благодарю васъ, ваше высочество, благодарю!-- воскликнулъ Моррисъ, глубоко тронутый...-- О! вы спокойно можете подать мнc руку, клянусь, я не былъ виновенъ. Но моя бcдная мать умерла съ горя, она вcрила мнc, но я не могъ доказать мою невиновность.
   -- Все это теперь миновало,-- замcтилъ герцогъ:-- а этотъ грустный случай, повторяю, только возвысилъ васъ въ моихъ глазахъ,
   -- Это еще не все, ваше высочество, и даже не самое тяжелое,-- сказалъ Георгъ.
   -- Говорите, говорите, вы можете быть увcрены въ моемъ сочувствіи.
   Георгъ разсказалъ, какъ истинный виновникъ въ кражc поступилъ впослcдствіи лакеемъ къ его отцу и пользовался знаніемъ этой тайны, для вымогательства денегъ, путемъ анонимныхъ писемъ; затcмъ, чтобъ вcрнcе достигнуть своей цcли, онъ обcщалъ барону Вейрингену вынудить у Морриса согласіе на бракъ его съ Элленъ.
   -- Вейрингену?-- вскричалъ герцогъ, пораженный.-- Вейрингенъ принялъ участіе въ такой низости? А я еще взялся говорить за него съ вами! Мнc казалось это подходящимъ бракомъ... Господинъ Моррисъ, что вы должны были подумать обо мнc?
   И густая краска залила лицо герцога.
   -- Только самое лучшее и благородное, ваше высочество. Тогда еще вы не могли и подозрcвать это.
   -- И что-же было дальше?-- мрачно спросилъ герцогъ.
   Георгъ разсказалъ убійство камердинера и его признаніе на смертномъ одрc.
   -- Я могу ручаться вашему высочеству моимъ честнымъ словомъ, что умирающій сознался въ преступленіи, приписанномъ моему отцу, а вотъ и вексель, данный барономъ Вейрингеномъ убитому камердинеру.
   Герцогъ неохотно взялъ вексель въ руки и съ отвращеніемъ возвратилъ его обратно.
   -- Это не единственное, что довcрилъ мнc умирающій въ послcднюю минуту.
   Онъ разсказалъ о знакомствc Вейрингена въ Парижc съ Гибсономъ, о томъ, что онъ оскорбилъ барона, чтобъ спасти отъ него сестру, а теперь долженъ отказать ему, какъ шулеру, въ удовлетвореніи. И онъ передалъ герцогу только что полученное его отцомъ письмо барона.
   Герцогъ слушалъ съ возраставшимъ волненіемъ, а прочитавъ письмо, онъ смертельно поблcднcлъ и закрылъ лицо руками.
   -- Мой бcдный дядя,-- проговорилъ онъ, взглянувъ на стоявшій передъ нимъ портретъ и не стараясь даже скрыть свои слезы:-- до чего дожилъ твой потомокъ, котораго я, ради тебя, старался поддержать на должной высотc. Я не зналъ... не подозрcвалъ, что онъ такъ низко палъ...
   Съ глубокимъ состраданіемъ смотрcлъ Моррисъ на герцога, Георгъ тоже былъ взволнованъ, но сказалъ твердо и спокойно:
   -- Я сожалcю отъ всей души, что мнc пришлось причинить такое горе вашему высочеству, но если барону Вейрингену извcстна тайна моего отца, то онъ воспользуется ею, чтобъ опорочить нашу честь, и я буду единственнымъ свидcтелемъ за моего отца. Но я скажу всcмъ прямо и открыто, кто такой баронъ Вейрингенъ.
   Герцогъ всталъ и положилъ руку на плечо Георга:
   -- Вы этого не сдcлаете, молодой человcкъ, вы не навлечете такого позора на мой домъ, когда я самъ стою на краю могилы. Довcрьте мнc вашу честь. Еслибъ этотъ печальный случай выплылъ когда-нибудь наружу, я своимъ словомъ поручусь за вашего отца и увcренъ, что никто не усомнится во мнc; но ради меня ради нашего стараго безпорочнаго рода, я прошу васъ хранить молчаніе.
   -- Моя честь будетъ въ рукахъ барона Вейрингена, ваше высочество,-- мрачно замcтилъ Георгъ.
   -- Вы увидите, что я справедливъ,-- возразилъ герцогъ.-- Ваша честь должна быть ограждена, если я прошу пощадить честь моего дома и память моего покойнаго дяди.
   Онъ позвонилъ и приказалъ вошедшему лакею:
   -- Попросить ко мнc барона Вейрингена. Мнc нужно немедленно его видcть.
   Герцогъ попросилъ Морриса и Георга пройти въ сосcднюю комнату и оставить его одного, а черезъ нcсколько минутъ онъ опять призвалъ ихъ въ кабинетъ. Вейрингенъ только-что вошелъ. Онъ вздрогнулъ, увидавъ Морриса и Георга, но постарался принять свое обычное надменное выраженіе. Герцогъ не отвcтилъ на его почтительный поклонъ, а показалъ ему вексель, спросивъ:
   -- Это ваша подпись?
   Вейрингенъ задрожалъ и пробормоталъ какія-то безсвязныя слова.
   Герцогъ показалъ ему его письмо къ Моррису.
   -- Отъ вашего почерка вы не можете отречься.
   Лицо Вейрингена исказилось, и онъ бросилъ на Георга взглядъ смертельной ненависти.
   -- Я вижу, что меня хотятъ оклеветать и передъ вашимъ высочествомъ!
   -- Молчите!-- вскричалъ герцогъ: -- не произносите этого слова!-- Васъ обвиняютъ въ самомъ безчестномъ поступкc, какой только можно совершить. Я не хочу приводить еще одно неопровержимое доказательство, чтобъ вашъ позоръ не коснулся имени вашего дcда.
   -- Во имя моего дcда, я требую, чтобъ ваше высочество выслушали меня.
   -- Не смcйте произносить это имя,-- крикнулъ герцогъ съ гнcвнымъ взоромъ, передъ которымъ Вейрингенъ склонилъ голову.-- Я больше ничего слушать не хочу. Вы умерли для свcта, которому принадлежали, умерли для меня и единственно, что я вамъ позволю ради вашихъ предковъ, это -- скрыться, пока свcтъ не узналъ, какъ низко вы пали. Я дамъ вамъ средства, вдали отсюда, искупить трудомъ и раскаяніемъ ваши преступленія.
   -- Боже!-- простоналъ Вейрингенъ.
   -- Молчите, мое рcшеніе неизмcнно! Подчиняйтесь безпрекословно, или я предоставляю васъ вашему позору.
   Никогда еще Вейрингенъ не видалъ герцога въ такомъ состояніи; онъ понялъ, что все кончено, и покорно склонилъ голову.
   -- Вы сегодня-же уcдете, но чтобъ никто этого не зналъ... уcдете и съ первымъ-же пароходомъ изъ Гамбурга отправитесь въ Америку. Я дамъ вамъ денегъ на дорогу и на первое время. Забудьте ваше имя, котораго вы оказались недостойны, и никогда не смcйте его носить. Постарайтесь съ честью носить ваше новое имя, которое я не желаю знать. Если вы осмcлитесь не исполнить мою волю, я самъ безъ пощады отдамъ васъ на судъ общества.
   Вейрингенъ стоялъ пораженный, не смcя сказать слова, понимая, что сопротивленіе невозможно.
   -- Идите! Ваши долги я уплачу.
   Онъ повелительно указалъ ему на дверь, и Вейрингенъ молча удалился.
   Герцогъ опустился на стулъ и со слезами проговорилъ:
   -- Онъ былъ послcдній изъ моего рода!
   Придя немного въ себя, герцогъ подошелъ къ Георгу.
   -- Вы довольны?.. Надcюсь, я оградилъ вашу честь?
   Георгъ почтительно поцcловалъ руку герцога.
   -- Моя жизнь принадлежитъ вашему высочеству!
   -- А я счастливъ и горжусь, -- добавилъ Моррисъ: -- что мой сынъ подданный такого правителя.
   Лицо герцога опять приняло спокойное, привcтливое выраженіе.
   -- Я очень радъ, что могу именно сегодня сообщить вамъ окончательное исполненіе вашего желанія. Я подписалъ сегодня бумагу объ учрежденіи майората, и вы получите ее надняхъ.
   -- Ваше высочество сообщаете мнc радость, а я причинилъ вамъ столько горя.
   -- Молчите, молчите, дорогой господинъ Моррисъ, въ этомъ дcлc послcднее слово уже сказано. А васъ я попрошу,-- обратился онъ къ Георгу:-- потребовать молчанія отъ всcхъ, посвященныхъ въ это грустное происшествіе. Они одни поймутъ исчезновеніе Вейрингена, но, надcюсь, будутъ хранить тайну изъ уваженія ко мнc.
   Герцогъ любезно поклонился, и Моррисъ съ Георгомъ удалились, глубоко взволнованные.
   

XIV.

   Когда Моррисъ и Георгъ вернулись домой, Элленъ сбcжала съ лcстницы, прижалась къ отцу и сказала, краснcя:
   -- Онъ здcсь, папа... Можно ему съ тобой поздороваться?
   -- Онъ здcсь?-- съ удивленіемъ спросилъ Моррисъ.-- Впрочемъ, когда дcвушка говоритъ "онъ", то нельзя сомнcваться, кого она подразумcваетъ. Такъ это былъ настоящій заговоръ противъ меня? Мнc слcдовало-бы разсердиться; ну, да ужъ прощаю, благо всc препятствія устранены. Я сейчасъ былъ у герцога. Онъ отказался отъ своего плана...
   -- Такъ ты все сказалъ ему?-- съ восторгомъ воскликнула Элленъ.
   Она потащила отца въ гостиную.
   Моррисъ привcтливо протянулъ руку Бруно, шедшему ему навстрcчу,
   -- Не сердитесь на меня, но я долженъ былъ пріcхать... Я не понималъ, что тутъ происходитъ, но зналъ только, что Элленъ любитъ и призываетъ меня...
   -- Это было недоразумcніе, -- поспcшилъ прервать Моррисъ:-- но теперь все разъяснилось. Я счи.таю ваше испытаніе выдержаннымъ, и черезъ три мcсяца, милый Бруно, вы будете продолжать ваше путешествіе вмcстc съ женой.
   Элленъ и Бруно въ восторгъ обняли отца.
   -- Графъ извcщаетъ о своемъ пріcздc завтра,-- сказалъ Георгъ, подходя къ отцу.-- Онъ кажется нcсколько обиженъ, что ты не послалъ ему приглашенія. Я телеграфирую отъ твоего имени, хорошо?
   -- Отлично!
   Прищелъ докторъ, долго сидcлъ, поздравилъ жениха и невcсту и много говорилъ съ Моррисомъ. Уходя, онъ шепнулъ госпожc Моррисъ:
   -- Можете не тревожиться. Я почти увcренъ, что вашъ мужъ выздоровcлъ окончательно. Радостное возбужденіе благотворно подcйствовало на нервную систему.
   На другой день пріcхалъ графъ Вилькенбергъ съ женой и дочерью. Онъ былъ серьезенъ, сдержанъ и сказалъ госпожc Моррисъ:
   -- Мы давно должны были отдать вамъ визитъ, а потому не могли дольше откладывать его. Вашъ сынъ извcстилъ меня, что мы вамъ не помcшаемъ, чего я ужъ началъ бояться.
   -- Я тcмъ болcе радъ вашему пріcзду, дорогой графъ,-- возразилъ Моррисъ:-- что у насъ сегодня семейное событіе, которому и вы, надcюсь, посочувствуете. Я далъ сегодня согласіе на помолвку моей дочери...
   Лицо графа стало еще мрачнcе.
   -- Съ этимъ молодымъ другомъ нашимъ, художникомъ, Бруно Гартъ. Онъ только-что вернулся изъ Рима, и я прочу ему блестящую будущность. Молодые люди влюблены давно. Я потребовалъ разлуки, для провcрки ихъ чувствъ, но они больше ждать не хотятъ. Поэтому, позвольте вамъ представить моего будущаго зятя.
   Графъ былъ пораженъ. Его мрачное лицо просіяло, и онъ крcпко пожалъ руку Бруно, говоря:
   -- Значитъ, слухи, постоянно доходившіе до меня и заставившіе предполагать другой бракъ для фрейленъ Элленъ чистcйшая ложь?
   -- Говорятъ многое,-- серьезно возразилъ Моррисъ:-- но слухи вcрнcе всего опровергаются фактами.
   -- Тогда, я думаю, своевременемъ будетъ сообщить и нашу тайну. Вы знаете, что Георгъ и моя дочь тоже учинили заговоръ и, вcроятно, мы оба и наши жены...
   -- Будемъ имcть радость, черезъ три мcсяца, поселить нашихъ дcтей въ Розенау, гдc, по моему, слcдуетъ отпраздновать свадьбу. Вы и графиня будете тамъ хозяевами, чтобъ принести новому роду благословеніе славнаго прошлаго.
   Марта бросилась на шею Георгу, матери обняли дcтей, а графъ и Моррисъ крcпко пожали другъ другу руки, видя столько счастья и довольства.

-----

   Вейрингенъ, какъ въ туманc, вернулся къ себc домой. Въ немъ было только тупое сознаніе своей погибели и смертельная ненависть къ тcмъ, которымъ удалось уничтожить его, когда онъ думалъ полновластно захватить ихъ въ свои руки. Онъ заставилъ себя думать спокойно. Его необузданная натура возмущалась этимъ подчиненіемъ, но, какъ онъ ни напрягалъ свой изобрcтательный умъ, исхода не представлялось. Угроза не подcйствовала, и онъ не могъ ее привести въ исполненіе, такъ какъ не зналъ тайны, которой старался напугать. Еслибъ онъ ее и зналъ, то это не, повело-бы ни къ чему послc того, какъ Моррисъ рcшился довcриться герцогу. Его-же тайна была извcстна, и онъ зналъ, что герцогъ не пощадитъ его, если онъ не подчинится немедленно его рcшенію. У него оружіе было отнято и онъ ничcмъ не могъ отвратить смертельный ударъ врага.
   Онъ легъ на диванъ и взглянулъ на висcвшій на стcнc револьверъ.
   "Пожалуй, это было-бы самое лучшее. Одинъ моментъ, и все кончено. Быть такъ близко къ цcли и сорваться въ пропасть... Я долженъ работать, каяться и искупать грcхи... какъ обнищавшіе потомки дворянскихъ родовъ, которые прозябаютъ на должностяхъ лакеевъ и кучеровъ. Ха,-ха,-ха!... это я то... Вейрингенъ! Какъ возмутительно и... какъ смcшно"!
   Онъ вскочилъ и началъ разбирать свои бумаги. Вскорc онc запылали въ каминc.
   Герцогъ прислалъ ему извcстную сумму денегъ на дорогу и на нcсколько мcсяцевъ существованія. Вейрингенъ съ насмcшкой посмотрcлъ на золото.
   -- Что это было для меня прежде? Пустяки! А теперь -- соломенка утопающаго!
   Пришелъ посланный отъ Морриса и принесъ запечатанный конвертъ, который Вейрингенъ лихорадочно вскрылъ. Въ немъ лежали переводы на значительныя суммы въ Нью-Іоркъ и записка такого содержанія: "Богъ велcлъ прощать и платить добромъ за зло. Да послужитъ это основаніемъ вашей новой жизни, искупающей всc проступки":
   Вейрингенъ читалъ и перечитывалъ записку и глубоко задумался.
   "Развc это не подаяніе, которое бросаетъ гордый милліонеръ втоптанному въ грязь аристократу, чтобъ еще болcе унизить его, давая деньги за отнятую честь? Ну, теперь не время раздумывать... "Основаніе новой жизни" -- пишетъ онъ... Попробую".
   Онъ спряталъ бумаги и деньги и приказалъ лакею все приготовить для отъcзда на нcсколько недcль. Онъ выcхалъ съ ночнымъ поcздомъ, взглянувъ послcдній разъ на городъ и освcщенныя окна герцогскаго дворца.
   Когда узнали объ его отъcздc, то стали поговаривать, что онъ не вернется, что что-то произошло, но Георгъ и всc знавшіе дcло молчали и скоро всc забыли о еге существованіи.

-----

   Мcсяцъ спустя, все лучшее общество города собралось въ блестящихъ залахъ дома Морриса. Герцогъ гоже пріcхалъ, нcсколько серьезный, но любезный и привcтливый со всcми. Онъ самъ объявилъ обc помолвки и за обcдомъ провозгласилъ тостъ за обрученныхъ.
   Графиня Вилькенбергъ сидcла рядомъ съ герцогомъ, и если въ ея сердцc таилось еще недовольство выборомъ дочери, то оно пропало безслcдно, при видc блеска и почета, окружавшаго домъ Морриса -- тcмъ болcе, что герцогъ неустанно превозносилъ высокія качества, унаслcдованныя отъ отца новымъ барономъ фонъ-Моррисъ-Розенау.
   Моррисъ съ краткимъ привcтствіемъ выпилъ за здоровье своихъ будущихъ зятя и невcстки. Онъ пожелалъ, чтобъ солнце всегда освcщало и согрcвало ихъ счастье, и чтобъ никакіе призраки и заботы не омрачали ихъ жизненный путь. При послcднихъ словахъ голосъ его дрогнулъ, и взоръ потупился, но, взглянувъ на счастливыя лица кругомъ, онъ радостно улыбнулся и весело чокнулся съ сидcвшей рядомъ графиней.

Конецъ

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru